Осеннее равноденствие

Так что свою историю Таиса рассказывала уверенно, без лишних пауз. Здесь и сейчас это было правдой – и все те свидания, которых не было и в помине, и темные тайны прошлого, и неизбежные попытки анализировать друг друга… Ксана слушала ее внимательно, то и дело хмурилась, размышляя о чем-то. Она и не думала сомневаться в словах гостьи – да и с чего бы?

Когда Таиса закончила, психолог мягко улыбнулась ей:

– Чем умнее люди, тем сложнее им поладить, да? Мы сами себе задаем вопросы, о которых другие даже не задумываются.

– И слишком привыкаем к комфорту одиночества, – пожала плечами Таиса. – После этого и после разочарований любить трудно.

– Несомненно. Когда мы впускаем кого-то в свою жизнь, мы становимся уязвимы. Мы принимает человека с его прошлым, даем ему власть над нашим общим настоящим и будущим… Оно должно того стоить, всегда. Скажите, вы его любите? Вы любите Матвея?

Это был очень опасный момент. У человека, не связанного с психологией, было больше допустимых вариантов поведения. Бросить быстрое «да», например, не позволяя себе эмоционально раскрыться по-настоящему. Или отшутиться, или попытаться все это обсудить. Но Таиса была психологом, она должна была проанализировать свои чувства, и Ксана об этом знала.

Хорошо еще, что к такому вопросу Таиса успела подготовиться.

– Я не знаю, – вздохнула она, отводя взгляд. По подоконнику барабанили первые тяжелые капли дождя, гроза рокотала все ближе. – Я до сих пор не знаю… Меня влечет к нему – это правда. Я ведь понимаю, что моей карьере такие отношения точно на пользу не пойдут, но все равно решилась на них. Это что-то да значит! И тем обидней, когда он сам отстраняется…

– Я понимаю, это тяжело. Что вам в нем нравится?

Ага, получается, Ксана выбрала такой вариант воздействия: сейчас она станет адвокатом Матвея, чтобы примирить поссорившихся возлюбленных. Не худший план, просто слишком простой и предсказуемый. Так поступила бы психолог на модном курорте, но не манипулятор, который вполне мог появиться в истории с серийными убийствами.

Впрочем, у Таисы было не так уж много оснований верить, что Ксана к чему-то причастна. Скорее всего, нет, и ее нынешняя стратегия это лишь подтверждает.

Но даже если Ксана была неверной версией, Таиса не могла просто встать и уйти, разговор следовало завершить естественным путем, придерживаясь роли опечаленной возлюбленной до конца сеанса.

– Ну, начнем с того, что он просто привлекателен, – усмехнулась она. – Я не из тех, кто говорит, что внешность не главное.

– Кто врет, что внешность не главное, – рассмеялась Ксана. – Полностью с вами согласна! Я видела вас вместе, вы очень красивая пара.

– Спасибо.

– Но вы ведь с ним не только потому, что он привлекает вас как мужчина?

– Высоковаты ставки, если вспомнить о карьере, – признала Таиса. – Так что причин больше… Он умен, умнее меня, и я это признаю. Из тех, кем можно восхищаться, и ты даже в такие моменты не чувствуешь себя униженной. И он спокойный… Очень спокойный. Он всегда знает, что нужно делать, и всегда уверен. Банальная метафора сейчас будет, но… Когда вокруг бушует ураган, скала, за которой можно спрятаться, ценится особенно высоко.

– Вы действительно восхищаетесь им. Но вы все равно сомневаетесь, что любите?

– А разве это так просто определить?

– Нет, но у людей с нашим образованием шансы повыше. Почему бы вам не смоделировать другую ситуацию, чтобы оценить собственные чувства?

– Не уверена, что понимаю, – растерялась Таиса. На этот раз ей даже не пришлось ничего изображать, она действительно не ожидала такого поворота.

– Матвей хоть раз обижал вас? Делал что-нибудь плохое лично вам?

– Нет… Скорее, наоборот: я могу сказать, что он спас меня.

– Отсюда и ваше восхищение, которое питает ваше влечение к нему. Но попробуйте представить Матвея совершающим иные поступки. Знакомого вам Матвея, просто в других обстоятельствах. Сможете ли вы принять это? Сможете ли любить его?

– Чтобы представить, мне нужно понять, о каких именно поступках идет речь.

– Об убийстве, – невозмутимо, будто в ее словах не было ничего особенного, ответила Ксана. – Представьте, что Матвей жестоко убил человека. А перед этим пытал, уничтожил просто – он ведь сумеет, вы это знаете. Представьте его стоящим над мертвым телом, с кровью на руках. Вы могли бы любить его такого?

Это определенно был не стандартный сценарий. Ксана оставалась все такой же спокойной, уверенной, как и в начале разговора. Однако теперь это стало проблемой: слишком уж далеко она шагнула от образа предсказуемого модного психолога.

Она затеяла какую-то игру, которую Таиса никак не могла понять. Ситуацию усугубляло еще и то, что Ксана сумела усыпить бдительность профайлера. Начав с предсказуемых фраз, она заставила Таису поверить, это разговор у них самый обычный, ничего плохого не случится.

И вот теперь она испытывала Таису, только непонятно, ради чего… Для Ксаны это тоже определенный риск, она наверняка понимает: другой опытный психолог заметит, что подход у нее по меньшей мере странный. Так почему же она это устроила?

Таиса решила пока остаться в выбранном образе: