Осенняя любовь. Уютные истории

– Значит, бабушка вернула тебе, – кивнула я на толстовку, и сама удивилась, как охрип от волнения мой голос. Почему-то в городе, вне дачи, Йован казался совсем другим – взрослым и незнакомым.

– Я ношу ее всю неделю, – ответил Йован, – она приятно пахнет тобой.

Первая же фраза меня огорошила. И я подумала, что так ставить в тупик может только Гарбич – с разбегу в карьер.

– Вот ты извращенец, – покачала я головой.

– Еще какой, – согласился Йован. А затем глянул за мое плечо. – Не познакомишь нас?

Он кивнул в сторону моих друзей. Я почему-то смутилась.

– Как я тебя представлю? Соседом по даче?

– Своим бойфрендом.

Я рассмеялась.

– Для несвободного парня ты слишком ушлый.

– А с чего ты взяла, что я несвободен?

Тут же вспомнилось, как после слежки за Йованом и блондинкой я летела вверх тормашками с забора. Я махнула рукой:

– Проехали! К тому же подружки меня засмеяли бы.

– Эти? – снова кивнул Йован на Славку и Лику. Я обернулась. Ребята в это время дурачились. Слава расстегнул белую рубашку, явно пародируя бывшего ухажера Лики. Подруга громко хохотала и выкрикивала:

– Вот дурак! Какой же ты дурак!.. Застегнись, простынешь!

Слава продолжал манерничать и придуриваться, привлекая внимание прохожих. Перевесился через парапет, и Лика, схватив его за куртку, потянула на себя.

– Нет, Славик, не делай этого! Ты так молод…

Косой дождь зарядил с новой силой. И валяющий дурака Славка, и коротко стриженная Лика выглядели эпатажно. Мы с Йованом переглянулись.

– Прикольные у тебя подружки.

– Им не до меня, – вздохнула я.

– Сбежим? – внезапно предложил Йован.

– Куда?

– Прогуляемся, – пожал плечами Йован.

– На улице дождь, – поежилась я.

– Дождь – какая-то слишком глупая причина для того, чтобы не сбегать.

И мне захотелось сбежать. Бросить все и уйти с Йованом, возможно держась за руки. Это тайное желание испугало меня не меньше, чем осознание того, что я была рада встретить Гарбича субботним утром в центре города.

– Хорошо, бежим, – серьезно кивнула я.

– Даже не скажешь друзьям, что уходишь со мной? – удивился Йован.

– Я ведь тебе сказала: засмеют, что я общаюсь с малолеткой, – поддела я Гарбича.

Но Йован, кажется, ничуть не обиделся. Только нахально усмехнулся.

– Что ж, твое право.

Взял меня за руку и повел в сторону проспекта. Своим приятелям на прощание даже не кивнул. Я растерянно оглянулась, но Слава и Лика, занятые дуракавалянием, даже не обратили внимания на мой побег.

Дождь уже перерос в настоящий ливень и наверняка некрасиво прилизал мои волосы… Вода в реке пузырилась. Плащ и туфли промокли, но мы, вместо того чтобы спрятаться где-нибудь от непогоды, продолжали целенаправленно идти.

В конце концов вышли к пышечной, и только тут Йован обернулся и предложил:

– Может, зайдем?

– Куда еще мог пригласить меня ребенок, – усмехнулась я.

Йован снова сделал вид, что пропустил мой выпад мимо ушей. Только молча потянул за ручку тяжелую дверь. Та протяжно скрипнула.

– Слышала? – повернулся он ко мне.

– Что? – немного растерялась я. – Как дверь скрипнула?

– Ах, это дверь… Я думал, твои старческие колени.

Я рассмеялась и пихнула его пальцем под ребра.

– Ладно-ладно! Счет: один – один.

Мы заказали пышки и обжигающий пальцы чай. После «прогулки» под дождем хотелось согреться.

– Йован, – начала я, когда мы стояли друг напротив друга и внимательно изучали лица, будто виделись впервые. Я с интересом разглядывала Гарбича. Заметила на скуле едва заметный белеющий шрам, который ничуть не портил Йована. – Учебный год только начался, а ты уже прогуливаешь пары?

– Как и ты, – улыбнулся Йован. Я рассмеялась и опустила голову.

К прогулам я, увы, привыкла, а вот Йован, судя по стопке учебников, казался мне эдаким умницей и маменькиным сынком. Но и мальчишеского задора в нем, безусловно, было немало.

– Зачем ты пригласил меня на чай? – прямо спросила я. Юлить вокруг да около надоело.

– Ты красивая, – ответил Йован, не сводя с меня взгляд.

Я ожидала подобного ответа, но все равно смутилась. Красивой я себя точно никогда не считала. Все школьные годы пробегала пацанкой. Мама постоянно уродовала меня короткой стрижкой, которая совсем мне не шла. Из-за этого я в детстве страшно комплексовала. Одежду она мне тоже покупала несуразную, чаще всего на вырост. Многое я донашивала за старшей двоюродной сестрой. Эти вещи всегда сидели на мне безобразно, потому что у нас с кузиной были совершенно разные типы фигур. Мне было неуютно в этих шмотках, поэтому я часто переделывала их под свой вкус: резала джинсы, отпарывала рукава, расшивала джинсовку бисером. Но мама каждый раз твердила, что мне ничего из этого не идет. Выбирая немодные фасоны, мама экономила и на качестве одежды, ссылаясь на то, что я скоро вырасту и вещь придется выкидывать или кому-то отдавать. Росла я быстро, мама покупала мне обувь на пару размеров больше, отчего в начальной школе я чувствовала себя Пеппи Длинный чулок.