Осенняя любовь. Уютные истории

Всю неделю на улице стояла пасмурная погода. Ночами по карнизам барабанил дождь. Один серый день сменял другой. Единственная причина, не дававшая в такую хмарь падать духом, – скорый приезд отца. Пока не выпал снег, наш с ним личный мотосезон не закрыт. Наконец мы сможем погонять и поговорить по душам.

Разумеется, Йован тоже не выходил у меня из головы. Не было ни одной ночи, чтобы я перед сном не вспоминала о наших поцелуях.

А омрачал все, конечно, Леня. В тот день на даче, когда Леня напугал меня воображаемой девушкой, я твердо решила, что больше не хочу с ним встречаться. Поездка к его сестре и правда об Ольге вышибли меня из колеи. Он псих. Настоящий псих, с которым я не хотела иметь ничего общего. О своем намерении расстаться я сообщила ему и при личной встрече, и по телефону… Только Леня не думал отступать. Он не желал ничего слышать о нашем расставании. Случилось самое страшное – Леня начал меня преследовать.

Первый раз подкараулил у дома. Мы как раз выходили с мамой из подъезда, потому что нам нужно было в одну сторону. Леня сидел на скамейке, подняв воротник плаща, и курил. Мама его, конечно, узнала. Тут же приосанилась и защебетала:

– Ленечка, здравствуй! Как твои дела? Как книга? Давно не был у нас. Почему не заходишь?

Но на сей раз Леня не флиртовал с моей мамой, чем, конечно, сбил с нее спесь. Он ей даже не ответил, будто она – пустое место. Не сводя с меня потухшего взгляда, хрипло спросил:

– Маша, поговорим?

– Ну что ж, вижу, вам нужно посекретничать, – чересчур жизнерадостным голосом проговорила мама. Она не привыкла, что ее могут не замечать. – Марусь, я тогда пойду?

Я тоже ей не ответила, и мама с гордо поднятой головой пошла прочь со двора. Стук ее шпилек еще некоторое время доносился до нас с Леней.

– О чем ты хотел поговорить? – первой спросила я, хотя прекрасно понимала, на какую тему предполагается беседа. Мы сели на скамейку, и я уставилась на асфальт, устланный кленовыми желтыми листьями.

– Маша, ты избегаешь меня?

– Бинго! – горько усмехнулась я.

– Но почему? – искренне воскликнул Леня. Он не понимал, по какой причине мы не вместе. – Все было так хорошо.

– Леня, ты правда не понимаешь? Твоя одержимость Ольгой ненормальна. Я не та девушка, в которую ты уже однажды влюбился. Я тебе неинтересна. Мне не хочется быть живой голограммой Ольги.

О том, что я знаю о Ленином вранье, говорить не стала. Боялась, что он может в любую минуту взорваться и повести себя непредсказуемо.

– Я знаю, что ты ходила к моей сестре, – сказал Леня, не глядя мне в глаза. Он топтал каблуком ботинка мокрые листья.

– Знаешь? – искренне удивилась я. – Думала, вы совсем не общаетесь.

– Она наверняка наплела тебе про меня всякую ерунду.

Я горько усмехнулась. Ни разу не усомнилась, что все сказанное Натальей – правда.

– Я знаю, что Ольга жива, – все-таки сказала я. – Это выше моего понимания. И после такой правды я точно не хочу продолжать наши отношения. Выдумать такую чудовищную ложь…

– Ты просто не знаешь Ольгу! – нервно произнес Леня. – Она и есть настоящее чудовище, поэтому и заслуживает такую «смерть».

– Леня, что ты несешь? – ужаснулась я.

– Так и есть! Она мне изменяла и насмехалась над моими чувствами.

Я уже не верила ни единому его слову, помня о том, что рассказывала его сестра: Леня любит фантазировать и представлять все так, чтобы его жалели.

– Я так и знал, что Наташка наврет тебе, – проговорил Леня, схватившись за голову. – Вот зачем ты к ней поперлась?

– Тебе не кажется, что все хотят тебя оклеветать? – усмехнулась я. – Сначала Вася, потом сестра.

– Ту ущербную тем более не вспоминай. А сестра меня с детства ненавидит. Она даже как-то пыталась меня утопить в ванной!

Я больше не могла это терпеть.

– Боже, Леня! Ты слышишь себя? Я знаю одно: тебе нужна помощь.

– Мне нужна ты, – убежденно проговорил Леня, хватая меня за руки. – Только ты, Маша. Ни Ольга, ни кто-либо еще… Только ты моя родственная душа.

– Леня, я не думаю, что нам стоит продолжать общение, – мягко проговорила я, высвобождая руки.

– У тебя появился другой? – заглядывая мне в глаза, спросил Леня.

Разумеется, первым делом я подумала о Йоване. Снова вспомнила о наших поцелуях у него в комнате. К щекам прилил жар, что, конечно, не осталось незамеченным для Лени.

– Наташа сказала, что ты приходила не одна. Она видела вас в окно.

– О господи, – выдохнула я. – А это еще для чего?

– Я у нее спросил, одна ли ты была, она ответила, что нет. С кем ты поехала? С тем шутом гороховым, да?

Конечно, он имел в виду Славу.

– Я была со Славой, – ответила я, не видя смысла это скрывать.

– Так и думал, – в голосе Лени зазвучал металл. – Так и думал, что ты променяешь меня на него.

– Леня, ну что ты несешь? – устало спросила я. У меня уже не осталось сил ругаться. – Слава – мой друг. Я тебе сто раз говорила. И вообще, больше не вижу смысла отчитываться перед тобой. Все кончено!