Осенняя любовь. Уютные истории

Рыжая подняла голову, чтобы рассмотреть меня из-под вязаной шапочки, и начала ловить ртом холодный воздух. Будто от одного моего вида ей поплохело. А мне и самой бы хотелось знать, что я здесь забыла…

– Так, немного отдохнул, давай ее на руки возьму!

Филипп подхватил Виту.

– Прислонил бы ее к столбу, – посоветовала я. – И делов-то…

– Она на ногах не стоит! – укоризненно посмотрел на меня Фил. – У нее еще такое пальто светлое… Боюсь замарать.

– Ты хочешь поймать машину? Можем дождаться нашего водителя.

Филипп отрицательно покачал головой:

– Виту заберет мама.

– Вау! – вырвалось у меня. – Что будет!

Вот если бы моя мама приехала за мной, когда я находилась в таком состоянии… Да меня бы в порошок стерли.

– Я даже боюсь представить, что она скажет, – словно прочитал мои мысли Фил.

– Побыть с тобой? – предложила я. – Передадим матери на руки загулявшую дочь.

Филипп не ответил. Только с благодарностью посмотрел на меня.

Некоторое время мы молчали. В тишине редкий снег продолжал кружить над пустым проспектом.

– А чего она так надралась-то? – кивнула я на спящую Виту.

– Мы повздорили из-за…

– Меня? – спросила я.

– Вита ревнует, – смутился Фил.

– Что ж… – начала я, – напомни мне потом кое-что тебе рассказать.

Из-за угла выехал большой черный внедорожник, который мчался в нашу сторону на огромной скорости. В какой-то момент мне показалось, что сейчас машина просто сплющит нас троих в лепешку. Но автомобиль с визгом затормозил буквально в метре. Из него выскочила высокая рыжая женщина. Не знаю, сколько ей лет, но сперва я приняла ее за старшую сестру Виты. Интересно, в каком возрасте она родила свою дочь?

– Мерзавка! – громко воскликнула женщина. – Она спит? Ударь ее по щекам! Посильнее!

Это она Филу приказала. Гурьев растерянно уставился на мать Виты.

– Нужно привести в чувства маленькую дрянь. Виолетта!

Вита, услышав злобный голос матери, схватила Фила за шею и заплетающимся языком прошептала:

– Не отдавай меня ей! Она… Ик!.. Она меня убьет!

– Не говори глупостей! – нервно поморщилась женщина. – Мальчик, грузи ее в машину. Дрянь какая! Гадина. Ты решила меня и в этой школе опозорить?

И она продолжала орать, пока Фил пытался аккуратно усадить Виту на заднее сиденье внедорожника. Рыжая по-прежнему не выпускала Гурьева из цепких объятий. Видимо, от страха.

– Вы ее одноклассники? – спросила тем временем женщина у меня.

Я подумала, что у нее эффектная, яркая внешность… Наверняка несколько лет назад она снималась на обложках глянцевых журналов или ходила по подиуму. Ее красивое лицо никак не вязалось с той злостью, которую она выплевывала с каждым новым словом.

– Да, одноклассники, – кивнула я.

– Почему вы допустили такой?.. – выругалась мама Виты. – И где были учителя?

Хороший вопрос. Жаждущие веселья старшеклассники перехитрили «надсмотрщиков». Я отвечала за осенний бал, но не заложила преподавателям ребят, которые выпивали.

– У каждого своя голова на плечах, – ответила я. – Насильно в вашу дочь ничего не вливали.

Женщина прищурилась. К счастью, к нам подоспел Фил, который сумел усадить Виту в автомобиль.

– Надеюсь, Виолетку не укачает, – брезгливо проговорила ее мать. – Машинка только сегодня из салона.

Женщина начала рыться в небольшом блестящем клатче.

– Вы не курите? – с сожалением в голосе обратилась она к нам, вероятно, не найдя сигареты.

Мы с Филом отрицательно замотали головами.

– Молодцы, ребятишки! А теперь – на горшок и в люльку!

Женщина обошла внедорожник и села за руль. Дала по газам. Машина резко тронулась с места. Последнее, что я увидела – как спящая Вита стукнулась головой об окно.

– Да уж! – первой нарушила я тишину. – Еще думала, что моя мама с катушек съезжает.

– Да уж… – эхом отозвался Филипп.

Теперь мы вдвоем стояли под тусклым фонарным столбом, в свете которого снежинки, словно надоедливые белые мошки, летали над нашими головами.

– Ты хотела что-то мне рассказать, – напомнил Фил наконец.

– А-а-а, – протянула я. До встречи с мамой Виты я была готова воспользоваться козырем, но теперь стало как-то гадко. С такой родительницей и я бы напилась. – Уже неактуально. Пора домой.

– Тебя проводить? – спросил Филипп, не глядя мне в глаза.

Мы оба смущенно уставились на мигающий оранжевый сигнал светофора.

Я неопределенно пожала плечами.

– Если хочешь, – негромко ответила я. – Только нужно водителю позвонить, он застрял где-то на…

– Позвони, – перебив меня, произнес Фил. А затем утвердительно добавил: – Я тебя провожу.

Мы неспешно побрели по пустому бульвару, освещенному одинокими желтыми фонарями. Снегопад усиливался. Шли молча, каждый думал о своем под нервный грохот мчащегося в депо последнего трамвая.

Зима

По твердому гребню сугроба

В твой белый, таинственный дом

Такие притихшие оба,

В молчании нежном идем.

И слаще всех песен пропетых

Мне этот исполненный сон,

Качание веток задетых

И шпор твоих легоньких звон.

Анна Ахматова

1 декабря 20…7