Осенняя молния

Ольга повернула голову в сторону вопрошавшей и испытала лёгкий шок: перед ней стояла симпатичная рыжеволосая девушка в зелёном платье с талией под грудь, высоко открывавшем ноги – пусть не длинные, но довольно красивые.

– Здравствуйте, – продолжила Светлана.

Ольга ответила тем же и постаралась улыбнуться – но улыбка вышла немного натянутой. Светлана села напротив, всем своим видом излучая благожелательность и радушие.

– Не догадались бы, что я из полиции? – полуутвердительно поинтересовалась Третьякова.

– Да, – честно сказала Ольга. – Красивое платье. Оно вам идёт больше, чем форма.

– Спасибо, – произнесла Светлана с улыбкой, но тут же стала серьёзной. – Ольга Викторовна… Я, в общем-то, к вам по делу.

– Я могу догадаться. Спрашивайте, это ваша работа.

– Это действительно так. Но я гарантирую: всё, о чём мы сейчас поговорим, в оперативную разработку не пойдёт…

«Ага. Считай, что я тебе поверила», – подумала Ольга.

– Хорошо, я слушаю, – сказала она вместо этого.

– Я довольно плотно занимаюсь сейчас делом об убийствах девушек… Вообще-то не должна была, но наше руководство обязало почти весь оперативный состав так или иначе подключиться к этой теме. Случай-то вопиющий. Вы знаете, на что я обратила внимание?

– На что же?

– На тип жертв. Они очень похожи друг на друга.

– Ну, я этого не могла знать…

– Конечно. Но это знаю я. Обе девушки – Елена Соколова и Анжела Власова – тёмные шатенки, почти брюнетки. Обе довольно высокие, ростом порядка метр семьдесят плюс-минус. Стройные, с длинными ногами и с интересной фигурой – так называемой «песочные часы». Для вас, да и ни для кого, уже не секрет, как именно были убиты девушки. Маньяк – фетишист женских животов. И животы у обеих жертв тоже одинаковые – при всей тонкости талии не плоские, а слегка округлые, мягкой формы. Вам ничего не напоминает это описание?

– А что оно должно мне напоминать?

– Это ваш тип. Цвет волос, рост, особенности фигуры.

– Так… – Точилова немного растерялась. Подобного развития беседы с сотрудницей полиции она не ожидала. – И даже если это правда, то каким образом я…

Ольга замялась, чувствуя себя не в своей тарелке. А Третьякова была очень серьёзной, девушка смотрела на Ольгу внимательно и как-то даже требовательно. Но чего она требует?!

– Вы в опасности, Оль… га Викторовна, – произнесла Светлана, немного запнувшись. – Я обязана предупредить вас об этом. Неофициально, конечно.

– Обязаны? – сглотнув, повторила Ольга.

– Да, – негромко выдохнула Светлана, сделав быстрое, почти незаметное движение своей рукой по направлению к руке Ольги, лежавшей на столике. Возможно, решила жестом подтвердить серьёзность своих слов, но в последний момент сдержала порыв, посчитав его неуместным.

– Вы знаете… Мягко говоря, я озадачена, – произнесла Точилова, и опять не погрешила против истины. – Вы мне хотите что-то посоветовать?

– Вы живёте одна, – утвердительно сказала Третьякова. – И уже по этой причине находитесь в группе риска. Рядом с вами, как я понимаю, далеко не всегда есть хоть какие-то люди, не говоря уже о близких… Потом – я знаю – у вас имеется гараж недалеко от того пустыря, где произошли убийства. Мы там однажды проезжали и видели, как вы там ходили. Одна.

– Поймите, Светлана… – Ольга сделала паузу, но Третьякова не стала заполнять её, называя своё отчество. – Я, как вы понимаете, взрослая женщина. И потому вполне адекватно могу оценивать риск… Если таковой имеется. Да, и к тому же – есть одно существенное отличие между мной и теми… девушками.

– Какое? – негромко спросила Светлана.

– Возраст же, – веско проговорила Ольга. – Насколько я знаю, жертвами были студентки колледжа. А я… – Точилова сделала одновременный жест руками, рисуя в воздухе абстрактные полукружья. – Давно вышла из студенческого возраста.

– Было ещё одно убийство, – сказала Светлана. – Месяц или чуть больше тому назад. Труп нашли поздно, по нему уже мало что можно было понять. Бродячие собаки хорошо постарались… Наше местное начальство сильно подозревает, что это дело рук того же маньяка, но по ряду причин не продвигает эту идею «наверх». Улики только косвенные – обрывки скотча, например. И то не на трупе, а чуть поодаль. Скоро разобрались, чей он – одной одинокой работницы с фабрики спортинвентаря. Та женщина тоже была высокой тёмной шатенкой с теми же параметрами фигуры, что и у Соколовой и Власовой. Но в отличие от них она была постарше – ей исполнилось двадцать семь лет. То есть можно сделать вывод, что убийца выбирает не только студенток. К тому же… – Третьякова пристально посмотрела на свою собеседницу, – взгляните на себя, вы ведь выглядите достаточно юно… Если рядом с вами поставить какую-нибудь девицу с массой вредных привычек, то ещё неизвестно, кто будет казаться моложе.

У Точиловой голова шла кругом. Что происходит? Почему к ней стали проявлять столько внимания, в том числе и те, от кого она подобного участия не ждёт?

– А скажите, Света, – сказала она, чтобы хоть что-то спросить. – Вы уже смогли определить… ДНК убийцы?