Осенняя молния

– Здравствуйте, – произнесла Точилова, входя в класс, слушая привычный фон шушуканья, смеха и других проявлений бушующих гормонов. Недружно загремели по полу стулья, зашебаршили подошвы туфель, кроссовок и прочей обуви. Затихали смешки и реплики. Кто-то встал ровно, некоторые, как Алёша Евсеев, нарочито вытянулись, будто в армии, кто-то развязно качался, словно бы принял чего-то крепкого. На лицах – вся гамма выражений: от серьёзного внимания до лёгкой насмешки. Насмешек было немного. И на том спасибо.

– Садитесь, – произнесла Ольга, шествуя широким шагом к столу, покачивая собранными в хвост волосами и стуча подолом длинного платья. Лёгкий грохот был ей ответом, и скоро настала сравнительная тишина, прерываемая шелестом страниц, неизбежными шепотками, покашливаниями и ещё чем-то непонятным – своеобразным шумовым «фоном». Всё шло как надо. Урок начался.

* * *

—…Оля… Оля… Оля… (Глупая курица)… Оля… Оленька… Как ты?.. (Вот идиотка, кто ж тебя звал сюда?)

Глухо звучащие слова и фразы влетали в тёмную мягкость пробуждающегося сознания. «Оля… Это я – Оля… А глупая курица – это, видимо, тоже я».

Просветление наступало постепенно. Мутные пятна медленно обретали очертания, превращаясь в чьи-то смутно знакомые лица. И в незнакомые тоже.

– Дядя Вова, – прошептала Ольга, узнав своего родственника.

– Ну да, это я… Как тебя сюда принесло, да ещё в такую погоду?

(Сиськи вообще супер, она лежит на спине, а они торчат, платье рвут…)

– Что? – спросила Ольга, плохо понимая, почему она слышит голоса, словно откуда-то сверху. Да и кто это сказал? Не дядя Вова же, да он и рта вроде не раскрыл…

– Что случилось? – спросила Ольга.

– Мы нашли тебя на выселке, ты была вся засыпана щепками, – сказал кто-то незнакомым голосом.

– В столб, наверное, попала молния. Ну и тебе досталось по ногам. Больно?

– Вроде нет, – прошептала Ольга. Ноги, впрочем, ныли ниже колен и подрагивали мелкой и неприятной дрожью. Взглянув вниз, вдоль своего тела, Ольга убедилась, что со ступнями ног на вид ничего особенного не произошло.

(Хороша чертовка, вставить бы ей…)

Слуховые галлюцинации… Наверняка вызванные долгим отсутствием секса и неосуществимостью желаний – психотерапевт сказал бы именно так.

– Оленька, давай, сейчас мужики просунут одеяло, мы тебя перенесём из сарая в дом… Ты же мокрая как мышь…

Тётя Вера. Милая добрая женщина, внешне так похожая на маму… Про которую лучше не вспоминать сейчас.

– Да я сама встать могу, – неожиданно даже для самой себя сказала Ольга и попыталась пошевелиться. Тело слушалось плохо. Внезапно появились тошнота и комок в горле, ни с того ни с сего захотелось заплакать. Что тут ещё за «мужики»?

Чужие руки вдруг проникли между мокрой одеждой и кошмой, брошенной на земляной пол старого сарая. Ощущение было такое, что ладони трогали её тело прямо за голую кожу – спины, плеч и бёдер.

(Ничё девка, только, по мне, худая будет…)

(Наверное, подмышки бреет, городские – они все так делают…)

Дощатый потолок, весь в паутине и каких-то белёсых пятнах, тошнотворно закачался. Ольгу на одеяле вынесли наружу, под струи стихающего дождя. Дядя Вова заботливо раскрыл над лицом племянницы зонтик, не давая воде попадать на голову и грудь. Тошнотное ощущение вдруг усилилось, зонт завертелся вокруг своей оси… и Ольга второй раз пришла в себя лишь минут через десять, уже в доме, возле натопленной печи. И это было почти счастье – она только сейчас поняла, насколько продрогла, валяясь без сознания под сентябрьским ливнем.

На плите закипал приличных размеров чайник и грелся большой чан – видимо, с водой.

– Раздевайся, – скомандовала тётя Вера, – одежду твою я постираю и высушу.

– Да стирать-то зачем?.. – деликатно начала капризничать Ольга.

– Ладно тебе, скидай уже, говорю. Володя баню затопил…

Ольга, не споря, сняла жилетку и принялась стягивать липкое платье, которое словно присосалось к коже, не желая сползать с тела. Конечно, и лифчик с трусиками промокли насквозь, пришлось снять и их. У Ольги хватило ума поехать в деревню в простом белом бельишке, недорогом и самом практичном, если уж на то пошло. Тётя Вера тут же бросила племяннице махровое полотенце, которым Ольга принялась растирать покрасневшую кожу, всю в мурашках. Немолодая родственница поглядела на неё, наверняка отметила полное отсутствие волос на теле, татуировку в виде разноцветной бабочки чуть левее и ниже пупка… Но промолчала. И то ладно, подумала Ольга – ещё не хватало новых голосов в голове, обсуждающих её внешность и гадающих на предмет её чувственности. Пугающих голосов, да. Откуда они появились?

Но голоса ушли. Наверное, удар молнии, попавший в столб, находившийся чуть не в метре от неё, всё-таки зацепил её своим импульсом. Хорошо вообще, что после этого она хотя бы что-то слышать может… И не только в своём воображении.