Осенняя молния

А сейчас, наверное, я тебя разочарую и, может быть, даже огорчу. Но с моей стороны было бы подленько об этом умолчать. Со мной действительно что-то не так. Я умудрилась влюбиться в одного человека. В мужчину. Он – научный сотрудник, лет тридцати, и, судя по всему, большой волокита. Мы уже обменялись телефонами. Я сейчас думаю о нём, и у меня голова кругом идёт. Ленок, когда я думаю о тебе, со мной происходит ровно то же самое! Прости меня, если сможешь. У меня сейчас в душе всё закрутилось таким вихрем, что я просто задыхаюсь и не понимаю, как из него выбраться. Да я и не хочу из него выбираться!

Но кое-что для себя я решила. Мне кажется, я «раскрылась» и теперь готова ко всему. Мужчина – это одно дело. Но, если вдруг до нашей с тобой встречи какая-нибудь девушка попытается вывести меня на романтику, я не поддамся соблазну. Ленчик, ты станешь моей первой. Я так хочу. Это решено. Целую… Люблю… Да, люблю. Пожалуйста, не торопись отвечать. Хотя бы день-два подержи меня в неведении, мне страшно услышать от тебя слова негодования.

Ещё раз целую. Нежно-нежно.

Ты – прелесть. Ль. Ль. Ль».

ДВАДЦАТЬ ОДИН

Феназепам помог. Ольга ещё с вечера начала ощущать предвестники плохого сна, и когда её около половины четвёртого подкинул кошмар, сразу же приняла заготовленные полтаблетки. Через пятнадцать минут незаметно для себя уснула и по будильнику встала во вполне сносном состоянии.

Смена в школе прошла спокойно. Не случилось ничего экстраординарного или просто нехорошего. Никаких скандалов и происшествий. Одиннадцатый «Б» весь без исключения смотрел на Ольгу Викторовну влюблёнными глазами и вёл себя пристойно. О чём он думал в действительности – вопрос другой, да и надо ли об этом кому-то знать? Ольга вспоминала о том всеобщем восторге, когда она сказала ученикам, что решила остаться с ними до конца учебного года. Может быть, они действительно по-своему любят её? И она их (наверное) любит тоже, ведь чем ещё объяснить столь резкую перемену в своих планах… Маркина не скрывала своего удовлетворения тем фактом, что Точилова намерена остаться в школе до лета, и пообещала дать самые лучшие рекомендации, несмотря на пришедший вчера меморандум от «попечителей». С его текстом директриса дальновидно решила преподавателей не знакомить.

После занятий Ольга направилась на почту – если операторы работали по графику «день через день», то сегодня «почтмейстер» Таркевин будет на месте. Так оно и случилось. К стойке с посылками тянулся приличных размеров «хвост», но Точилова подошла с другой стороны и, делая вид, что её интересуют выставленные на стендах поздравительные открытки, принялась то и дело поглядывать на оператора. Тот, естественно, сразу же заметил Ольгу, но, коль скоро был занят должностными обязанностями, не торопился выяснять, зачем та пришла. Лишь спустя минут семь-восемь Марек обратился к проходившей за его спиной сотруднице почты, и та согласилась подменить Таркевина на приёме-выдаче.

Мужчина жестом показал Ольге выйти на улицу, и та вышла на широкое, со щербатыми ступенями, крыльцо отделения связи. Появился Таркевин. Поздоровался. Ольга ответила.

– Чем обязан? – поинтересовался Марек.

Ольга взглянула ему в лицо. Нет, вроде глаза как глаза, нормального цвета и не бегают… Возможно, в тот раз ему было по какой-то причине некомфортно общаться. Интересно, а как сейчас он отреагирует на предложение?

– Вы недавно купили мой гараж, – сказала Ольга.

– Ваш? – переспросил Таркевин.

– Да, мой.

– Но со мной общался другой человек… Он что – ваш представитель?

– Нет. Он – «перекуп».

– Тогда понятно… Понятно, почему в договоре стоит женское имя… Это же вы – Точилова Ольга?

– Ну, конечно.

– Тогда будем знакомы, – Марек улыбнулся. – Хотя ваш паспорт я уже успел изучить ещё раньше. Полагаю, что и вы знаете, как меня зовут.

– Конечно.

– Хорошо. Тогда слушаю вас дальше.

– Вы не могли бы проводить меня в ваш гараж? В смысле – в мой бывший?

Казалось, этот вопрос ввёл Таркевина в состояние лёгкого ступора. Ольга видела, что под его черепной коробкой происходит сложная череда вычислений, и пожалела, что не щёлкнула себя сейчас конденсатором. Вероятно, придётся это сделать позже. Если что, можно будет сразу схватиться за двести двадцать – там из стены над воротами торчат два почти незаметных оголённых провода…

– Да, наверное, мог бы… Если не секрет – зачем?

– Причин две. Первая – как мне кажется, на антресолях всё ещё лежит некая вещь, которая особой ценности не имеет, но дорога лично мне как память. Хотелось бы проверить. Ну и вторая – если я найду эту вещь, нам тогда будет смысл поговорить и о ней.

– Загадками говорите, – улыбнулся Таркевин. – Впрочем, ладно. Я заканчиваю в семь. Подходите… – он вдруг задумался. – У меня же тут ключей с собой нет… Давайте встретимся на углу Второй Сосновой и Колосникового переулка. Я там заберу ключи от гаража. Знаете, где это?

– Представляю, – ответила Ольга.

– Хорошо. Тогда до вечера?

– До вечера.

* * *

Скоротать время до встречи с новым хозяином гаража оказалось нетрудно.