Осенняя женщина

— Я в курсе. Мы обсудим это после культурного мероприятия. А пока, мои добрые, милые и справедливые, я украду у вас вашу жертву.

— Даже не мечтай! У нас с Майкой на двоих сегодня единственный приличный мужчина. Правда, Майя? Мы не собираемся его лишаться. Вот ступай себе один и хорошенько обдумай свое поведение.

— Ха, кто бы говорил о поведении! Тимон полностью дезориентирован в пространстве, как я посмотрю. Он не привык к такому обилию разгоряченных женщин, пристающих к нему у всех на глазах.

— Ой, люди, держите меня семеро! — вскрикнула Дашка, так что даже молоденький, прапорщик, несший бдительную службу по охране правопорядка, настороженно посмотрел в их сторону — Я за себя не отвечаю. Еще слово — и ждите тяжких телесных повреждений.

— Дима, ты и правда что-то сегодня больно разошелся, — вмешалась Майя, как всегда не уловившая границы между шуткой и серьезом.

— Ладно, девчонки, идите вперед, — улыбаясь, попросил Тимофей, выглядевший на фоне всей этой препирающейся компашки большим и сильным дядей, впервые имеющим дело с детьми. — Мы пойдем за вами.

— Смотри, смотри, подруга, как два самца сговариваются против слабых и беззащитных девушек, — надула губки Даша. — Пошли! Будем дружить без них.

— Чего это ты сегодня? — поинтересовался Тимофей, когда девушки чуть отдалились.

— Да так. Настроение на нуле. Наша Инесса Михайловна решила осчастливить нас лекцией о библейском драконе.

— Да? — улыбнулся Тимофей. — И как лекция?

— Блеск! Инесса Михайловна превзошла саму себя.

— Не бери в голову. Все равно в этих спорах из вас двоих только ты будешь чувствовать себя дураком.

— Я?!

— Разве нет? Спорить с ней все равно что спорить с ребенком. Много шума и никакого толку.

— Тебе хорошо говорить! Ты толстокожий. За это тебя, наверное, любила пионервожатая в школе. А я молчать не могу. Особенно когда гонят такую фигню, от которой уши вянут. Ладно, не будем о грустном. Сегодня я хочу расслабиться. И не думать о несчастных и оскорбленных. Я только одно знаю — если человек дурак, даже вера не добавит ему мозгов. Что касается тебя, то ты со своей игрой в таинственность недалеко ушел от Инессы Михайловны. У нее свои тараканы в голове. А у тебя свои. Вот и вся суть.

— Ребята! Мы опаздываем! — махали им руками девчонки, стоя у входа в кинотеатр.

Они оба оглянулись, но продолжали стоять друг против друга, как два бойца на ринге, несмотря на кажущуюся расслабленность.

— Ты это о чем? — поинтересовался Тимофей с улыбкой.

— Так, ни о чем. Просто интересно, чем это люди живут, чем дышат. Вот, к примеру, откуда у простого страхового агента почти новый «форд»? Налоговой не боишься?

— Много вопросов, — ухмыльнулся Тимофей. — С чего это вдруг?

— Да так. Любопытно, где люди деньги берут. Может, и мне обломилось бы.

— Просто у меня когда-то было, скажем так, маленькое хобби, которое помогает мне сводить концы с концами.

— Ты что, грабил на большой дороге? — подозрительно покосился на него Дима.

— Что-то вроде того, — хохотнул Тимофей. — Вообще к чему этот разговор, Димон? Только ради того, чтобы узнать, что я делаю после работы?

— Ну, есть такая мысль, — замялся Дима. — Мы с Дашкой все время спорим из-за тебя. Она говорит, что ты не зря от всех прячешься. Она уверена, что ты наемный убийца.

— Кто? — с гримасой удивления переспросил Тимофей.

— Киллер. Или еще кто-то в этом роде.

— По-вашему, я могу убить человека?

— Видя твою комплекцию и зная твой характер..

— Ничего ты не знаешь, — оборвал его Тимофей. — Ничего. Понятно?

— Непонятно.

— Есть вещи, о которых я не хочу говорить.

— Даже другу?

— Даже другу, — кивнул Тимофей.

— Почему?

— Personal space[9]. Слышал о таком?

— То-то, я смотрю, от тебя за версту заграничным духом несет! Нет бы толком рассказать обо всем, по-нашему, по-славянски — за рюмочкой чая, с огурчиками, кислой капустной, селедочкой, поплакаться на плече старого университетского товарища, поведать, чем жил, чего делал, что видел. Куда там! Эх ты!

Дима обиженно повернулся и пошел к девчонкам.

Тимофей только улыбнулся, покачал головой и отправился следом.

* * *

Глотая слезы, Лидия Сергеевна возилась на кухне. Еще час тому назад она поняла, что дочь не придет. В какой-то момент она хотела, чтобы Кристина пришла при отце. Пусть! В конце концов, это и его дочь! Нельзя же так, через столько лет!

Все не слава богу! И тесто, как нарочно, чуть поднялось. Наверное, опять супруг ненаглядный по кастрюлям лазил. Бренчал же крышками недавно. А ведь поужинали! Добавки дала. Нет, надо напоследок пожрать еще чего-нибудь. Свекор такой же. Стоит свекрови только посуду после еды вымыть он снова нос в кастрюли сует!

Она искоса поглядывала в прихожую, где муж уже минут пятнадцать собирался на дежурство. Бурчит что-то, рыскает по ящикам, обормот! Сейчас обязательно спросит, куда девалось то-то и то-то.

— Мать, слышишь, где та леска, что я вчера приносил? Моток тут лежал! Обещал сегодня Вадику…

— Где положил, там и должно лежать, — вполголоса ответила Лидия Сергеевна.

— Чего?

— Поищи лучше. Я ничего не трогала.

— А, вот! Ты ссобойку мне дашь?