Осенняя женщина

На втором экзамене по истории повторилось то же самое. Если в своей родной маленькой школе перед знакомыми с детства лицами и учительницей она бойко рассказывала про петербургский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса» и его историческое значение, то здесь на нее нападала непонятная и обидная немота. Зойка открывала рот, как рыба, выброшенная из воды, и ничего не могла произнести. Ей казалось, что кто-то наскоро стер в ее голове все знания.

Еще через три дня она сидела в коридоре института и горько рыдала. Тройка и двойка никак не могли убедить экзаменаторов в том, что она достойна учиться дальше. Предстояло позорное возвращение домой. Она почти слышала злорадный голос мачехи: «Што, прыпёрлася, дурнiца? Толькi грошы змарнавала. А я табе казала! Не смяшыла б людзей! Калi Бог розумам не спагадзiу, дык i на кiрмашы ужо ня купiш».

Нет, возвращаться было никак нельзя. И от этого Зойка заплакала еще сильнее.

Неожиданно кто-то прикоснулся к ее плену.

«Что случилось, девушка? Почему вы плачете?» — перед ней стояла маленькая полненькая женщина, хорошо одетая, в перчатках и с блестящей черной сумочкой.

Зойка моментально выложила ей все свои огорчения и резоны.

«Я поняла, — кивнула женщина. — Меня зовут Капитолина Егоровна. Скажите, вы умеете работать по дому? Мне как раз нужна хорошая работница. Я буду вам платить. И жить вы будете у нас. А на следующий год, хорошенько подготовившись, можете поступать снова».

Зойка тогда готова была расцеловать эту прекрасную женщину. Все так сразу хорошо устроилось.

А вот хорошо ли в самом деле?

Только потом она узнала, что это жена ректора и что она любила подыскивать себе каждый год вот такую же деревенскую дурочку.

За три года каторжной работы Зойка забыла даже то, что знала. Да и обленилась по части учебы. Не стала больше поступать. А в 64 году Капитолина сказала ей, что есть другие люди, готовые платить ей за работу. Так Зойка попала к Фифе.

…Зойка задернула шторы и легла.