Осенние дали

Башенный кран медленно, упорно полз к шестнадцатому фундаменту стана. Перерыва решили не устраивать. Лязгали ключи о гайки, стучал молоток, шипел, бил желто-зеленым огнем бензорез, выравнивая металлические накладки. Наконец начался самый трудный подъем. В бригаде совершенно прекратились болтовня, смешки. Хоть все и знали — путь точно выверен, кран должен взять его — работали молча, напряженно. Иногда Тоня выглядывала из кабины управления, лицо у нее было спокойное, обычное. Она знала, что где-то впереди есть подъем, но сверху ей вся земля казалась ровной. Тоня размеренно уложила оба звена рельсов.

— Готово? — спросил Ивашов слесарей-монтажников.

— Можно двигать, — беспечно ответил Лешка, вытирая голой грязной рукой вспотевшее лицо.

Ивашов махнул наверх кепкой. Тоня поняла, улыбнулась ему, включила контроллер, и кран мягко, плавно покатился вперед. С ходу взял расстояние в двадцать четыре метра, преодолев почти весь крутой подъем, остановился у конца. Тоня вывела контроллер в «нолевое» положение: тормоза выключились.

И внезапно кран медленно пополз назад. Первой это заметила Валя. Побледнев, она отчаянно закричала:

— Накладка! Накладка!

Конечно, Тоня за дальностью расстояния, стуком колес не могла расслышать ее слов.

Тут и Ивашов увидел, в чем дело. Лешка Усыскин забыл закрепить оба звена рельсов накладкой, и, когда кран прошел через стык, их концы немного разошлись в стороны, образовав разрыв. Теперь кран сползал к этому страшному разрыву: авария была неминуема. Требовалось немедленно найти спасительный выход из опасного положения, что-то предпринять. Ивашов замахал кепкой, пронзительно засвистел. Тоня уже и сама заметила, что колеса двинулись назад. Она рывком включила мотор. Однако вновь заработавшие тормоза не могли остановить набиравший скорость кран. Тоня не знала, что звенья разошлись, и надеялась, что, когда кран скатится с бугорка метров на десять, тормоза возьмут свое и остановят его. Ивашов, серый, словно пемза, бросился к медленно вертящимся колесам, сунул под ближнее железный ломик. Вслед за ним подскочил Лешка, дрожащими руками вложил и свой ломик под второе колесо. На помощь кинулись остальные слесари-монтажники.

Кран вздрогнул. Казалось, вот-вот он рухнет, сомнет своей двадцатипятитонной громадой металлические фермы конструкций, железобетонный фундамент, сломается сам. Тогда конец и Тоне. Решали секунды — и кран вдруг словно запнулся, замедлил ход, а затем и совсем остановился: его поставили на захват.

Парни сели на рельсы передохнуть, руки их дрожали, никто не разговаривал. У Ивашова на лбу под белесыми волосами выступили капельки пота. Лешка, перепуганный, отрезвевший, стоял, низко опустив голову. На него старались не смотреть.

— Перекурим? — сказал Миша Судариков и услужливо стал совать всем помятую пачку.

Ивашов вдруг взял у него папиросу, неумело сунул в рот, прикурил, глухо закашлялся. Шея, лицо его стали бурачно-красными. Так же, не глядя на Усыскина, он вновь крепко затянулся: на глазах выступили слезы.

— Давайте на бугорок вытянем.

Он подал Тоне сигнал, та кивнула сверху и «смайновала» — опустила траверсу. Лешка поспешно кинулся подсовывать крюки под рельсы, закреплять за металлические канаты. Кран перенес звено наперед, за ним уложил второе. Ивашов сам закрепил рельсы накладкой. Тоня двинула кран: бригадники напряженно следили за маленькими колесами. Громада крана уверенно полезла на подъем и с ходу взяла все двадцать четыре метра. Теперь она стояла на возвышенности. Впереди простирался ровный грунт обычного профиля, преодолеть который уже не представляло труда.

Из проходной показался управляющий СМУ-6 Андреев, в разглаженном костюме, галстуке, отлично выбритый. С ним был прораб — выспавшийся, аккуратно причесанный, в кожаной куртке нараспашку.

«Проведали все-таки, — встречая начальство, подумал Ивашов. — Беспокоятся, как в аврал».

— Заканчиваете? — одобрительно и с таким видом, словно с первой минуты был уверен в успехе, сказал Андреев. — Я ж говорил: не робейте! Небольшой риск, конечно, был, да где его нет? Основное — соблюсти техправила.

Прораб вдруг улыбнулся, покачал головой.

— А я, по совести говоря, сомневался. Думал: увидите, что кран не берет подъем, прекратите работу, и все-таки придется демонтировать. Сразу взяли?

Лешка вспыхнул, отвернулся. Ивашов сдержанно ответил:

— Не сразу. А вообще порядок.

Управляющий погладил двойной подбородок, похожий на румяную плюшку.

— Придется вам благодарность вынести. Бригадиру и крановщице — премию за рационализаторское предложение. Вместо двух недель — за восемь часов переправили кран. И государству копеечку сэкономили. На старый курс рубля это тысчонок двести.

Вместе с прорабом он деловито направился в контору.

Минут сорок спустя Тоня остановила кран и по лесенке ловко, будто белка, спустилась вниз, на землю.

— Вытянули? — улыбнулась она бригадникам.

— Ох, Тонечка! — кинулась к ней Валя Косолапова, обняла и звонко чмокнула в щеку.

— Обрадовалась, подружка?

— Обрадовалась, — засмеялась Валя.