Осенние дивертисменты

Действительно, в указанном месте Алексей нащупал гранёный предмет, аккуратно завёрнутый в газету "Мстиславская правда", несколько бутербродов с колбасой и бутылку прозрачной жидкости, по своим органолептическим свойствам напоминающую обыкновенную водку.

– Вот это да. Ужин дежурного милиционера не так уж плох. Мне думается, – продолжил Алексей, – что предметы питания принадлежат нам по праву. Ну, скажем, в качестве военного трофея.

– Статья уголовного кодекса 158 пункт 2, предусматривает лишение свободы на срок от двух до шести лет со штрафом в размере до пятидесяти минимальных размеров оплаты труда.

– Мы голодны, а потому срок заключения уменьшат. Не пропадать же добру.

– Конечно, делать этого нельзя, но если очень хочется, то можно, – сдался, потерявший остатки воли Семён, – да к тому же, когда милиционер пьёт водку, кажется, что её выливают в унитаз.

– Это конечно посыл спорный, но не лишённый логики. А теперь в путь.

Ещё через минуту, обременённые двумя бутылками водки и приличной закуской, приятели двинули в обратном направлении. Внезапно с боку, в метрах тридцати возник человеческий силуэт. Он, без соблюдения элементарного приличия, нахально ломился через кусты, и громко бубнил, – Боже мой, понесла нелёгкая, как дальше-то идти?

Пригнулись.

– Он нас не видел, – прошептал Алексей.

– Трудно сказать, давай понаблюдаем.

Ждать пришлось не долго. Ночной бродяга натолкнулся на УАЗ. Обошёл его. Помочился на колесо. Почесал затылок. Вытащил из кармана непонятный предмет. Приоткрыл дверь. Вытянул руку. Вслед за этим в салоне автомобиля возникла яркая вспышка и оглушительный грохот выстрела.

Беглецы вздрогнули.

– Полагаю, следует уносить ноги, – произнёс оторопевший Семён.

– Согласен с вами коллега.

Приятели вскочили и бегом понесли свои драгоценные жизни подальше от лихого вооружённого разбойника. К дороге продирались через заросли. Почти достигли цели, когда ввалились по пояс в мелиоративную канаву, присыпанную сеном и подёрнутую льдом. С проклятиями выбрались и, звеня бубенцами в обледеневших мошонках, энергичным галопом почесали вдоль обочины трассы, распугивая валдайским звоном недоумевающую фауну.

На общественный транспорт рассчитывать не приходилось. Час ночи. Редкие машины, прибавляли скорость и проносились мимо заледеневших аборигенов. Изменили тактику. Взявшись за руки норовили загородить дорогу. Но тщетно. Водители крестились, матерились, сигналили и орали.

Было уже начало третьего, когда измотанные, замерзшие, изрядно пьяные исследователи ночного пригорода Мстиславска пришли на Малую Больничную. Здесь их ждал удар. Свет в окнах жилища горел. У забора, словно птица Феникс расположился злополучный автомобиль УАЗ с номером государственной регистрации м002кк. Семён с нечеловеческой злостью стал пинать омерзевший автотранспорт.

Своими энергичными действиями Семён напоминал активного участника восстания луддитов. Только чудом ульяновское изделие сохраняло свою целостность. Алексею с большим трудом удалось оттащить распоясавшегося автосадиста от предмета насилия.

– Ну что, какая сволочь вернула железяку? Убью гадину. Принять столько страданий. От милиции ушли, а с этой дрянью расстаться не можем.

Семён справедливо негодовал по поводу четырёхколёсного недоразумения.

– Прикинь, нам вновь удирать от гаишников, бодаться с идиотом лосём, купаться в канаве. А очередной придурок вернёт надоедливую телегу к моему дому.

– Какой болван придумал, что в одну реку нельзя войти дважды, – подумал Алексей, но в слух добавил, – успокойся, что если милиция видит идиотскую выходку? Как стражи закона будут трактовать столь напряжённый боксёрский поединок?

Трезвый взгляд оппонента охладил пыл Семёна. Он задумался.

– Слушай. Я зайду в дом. Если там гаишники или милиция меня непременно возьмут, однако доказать ничего не смогут. В этом случае у тебя есть время для бегства. Ну, а как всё спокойно, в окно рукой махну.

Решительным шагом дерзкий боец с автомобильным транспортом направился в дом. Ещё через минуту его счастливая физиономия показалась в запотевшем окне. Замахал руками.

Алексей не заставил себя ждать. Энергично взбежал на крыльцо. Толкнул дверь и очутился в знакомом, жарко натопленном помещении. К его удивлению в кресле восседал сияющий Варрава Модестович. Он был в трусах и навеселе.