Осенние дивертисменты

Живорезов прыгнул в "Ниву". Автомобиль рванул с места, брызнул влажный снег, шарахнулись в стороны обыватели. Машина неслась уже по окружной дороге, когда из-под заднего сидения раздался женский голос:

– Константин Михайлович, за нами погони нет?

– Боже мой, Светка, это ты?

– А вы ожидали увидеть кого-либо другого?

– Вообще я никого не хотел видеть, – с некоторой досадой пояснил Живорезов.

– Значит, моё присутствие стало причиной неожиданного испуга, – заявила Князева, кокетливо поправляя испорченную причёску, – вообще-то я в пассажиры не набивалась. Всему причина – мой папа, человек консервативных взглядов. Тот неожиданный материал, который я обрела у профессора Сидоренко, не совсем устраивает полковника. И не исключён вариант моего пребывания у папы под стражей в виде домашнего ареста.

– Я правильно понял уважаемая Светлана Фёдоровна, – продолжил Костя, – во мне вы ищите защитника свободы слова?

– И не только слова, но и журналистской чести.

– Про честь забудьте. У журналистов её нет.

– Это вы напрасно…, – обиделась Князева.

– Ваши коллеги пишут объективно, только когда за этот материал больше платят. Ну а поскольку денег у правды всегда меньше, то довольствуется зритель и читатель информацией ложной, а в ряде случаев весьма вредной.

– Злой вы Константин Михайлович и весьма субъективный. Однако ваш информационный негативизм не помешает подбросить меня до редакции на замечательной машине.

– К сожалению, автомобиль следует в ином направлении.

– Странно. В пятом классе Константин Михайлович, вы были влюблёны в меня. Несчастно лупили Князева, как в последствии оказалось последнюю сволочь. Неужели оставшиеся крохи симпатии не подвигают вас, выполнит просьбу пожилой женщины.

Константину ужасно не хотелось тащиться на противоположенный конец города. Из-за капризной журналистки терять время. Он твёрдо решил незамедлительно осмотреть следы разрушений в каменоломне и определить тактику завтрашнего дня. Уточнить способ проникновения в подземелье, определить набор инструментов. Короче, требовалась глубокая разведка и детальная проработка. Действительно, сапёры вряд ли заложили заряды со стороны городской канализации. Войти можно. А как там дальше, одному Богу известно. Тут же привязалась слезливая любовь из пятого класса. Несмотря на давние и пылкие чувства к полковничьей дочке продолжать взаимоотношения не хотелось, да и везти её к редакции не было ни желания, ни времени.

– Послушай Светлана, а что если сейчас заедем в гараж, возьмём некоторые инструменты, после чего я обследую незначительный участок канализации. Всё это время ты посидишь в машине. После чего я лично подброшу ценного работника к зданию редакции.

– Ничего себе предложение. Вы даёте себе отчёт Живорезов, что предлагаете молодой женщине с привлекательной внешностью. Откуда мне знать, что вы не изнасилуете меня в гараже, после чего убьёте, а труп опустите на дно канализационного колодца… Конечно же, я согласна.

– Светка, как была ты непутёвая, так и осталась.

– Уж, какая родилась. Послушай Живорезов, а чего тебя понесло в канализацию? По-моему ты хирург, а не санитарный врач.

– Надо колодец обследовать.

– На предмет чего?

– Оставь меня в покое. Часы я там потерял, – замялся и добавил, – золотые.

– И врать то, как следует, не научился.

Диалог прекратился, поскольку подъехали к гаражу. Константин наскоро побросал в машину инструменты, два фонаря, тушёнку, полутора литровую бутылку минеральной воды. Некоторое время постоял, почесал затылок и бросил в рюкзак четыре тротиловые шашки.

– Интересно Константин Михайлович, зачем для поиска золотых часов необходимо взрывчатое вещество.

– Помолчала бы, – Живорезов понял, что совершил ошибку, но отступать поздно, – посидишь в машине, и чтоб не дёргалась. А то прямо сейчас высажу, и пойдёшь домой к папе.

– Напугал, попробуй, высади. Я такой крик подниму, что все сбегутся и тебя на этот раз обязательно упрячут в кутузку.

– Хорошо, сиди, но тихо.

Остаток дороги проехали молча.

У канализационного люка важной походкой гуляли вороны. Они клевали всякую дрянь и многозначительно гадили. Константин шуганул мерзких тварей, те возмущённо закаркали, нехотя подпрыгнули и, встав на крыло, ушли к кромке леса.

Живорезов сковырнул крышку люка, загасил бычок и неспешно спустился по скобам, с каковых вчера низвергся во чрево санитарно-технического сооружения Лёня Папиросин.

Канализационный проход встретил исследователя приветливой темнотой и душной атмосферой тюремных казематов. Просто замок Иф, – подумалось Константину. Прошло около десяти минут пока не открылся боковой ход, по которому вчера выбрались из заточения незадачливые спелеологи.

– Теперь вперёд и ни капли сомнения, сокровища близки, как собственный пупок.

Между тем, продвижение требовало определённой осторожности. Уже через тридцать метров над входом нависла глыба породы. Она, в неестественном величии пребывала в противоречие с элементарными законами физики. Казалось, сядь муха и сорвётся бедная, засыплет проход. Прощай меркантильные желания и планы.