Осенние перелеты (сборник)

– Нынче я в море уже не пойду, – уныло сказал Бобров. – Я с осени тоже пойду учиться. На капитана, в Высшее морское инженерное училище имени адмирала Макарова.

– А она тут помрет! – Хулиган Витя взял и заплакал. Гуси прижались к нему с четырех сторон. И Наташа увидела, что глаза у хулигана Вити совсем голубые. А черными они были, когда Витя по сторонам смотрел с любопытством, отчего зрачки его расширялись.

– Пожалуйста, я ее увезу, – сказал мусье Александр. – Выпущу ее в Атлантический океан. Там она сама дорогу найдет. Вы знаете, черепахи поразительно быстро плавают.

Гуси сдержанно загоготали. Хулиган Витя вытер нос о собственное тощее плечо. Бобров улыбнулся.

«А мне ничего не привез, – с внезапной тоской подумала студентка Наташа. – Подумаешь, капитаном будет!.. – И тут же снова подумала: – А я кем буду?..» И, расстроившись окончательно, Наташа попятилась в кусты давно отцветшей сирени, а когда сирень скрыла ее – ушла.

Кот Василий мечтает о счастье

(Дополнение и пояснение к главе девятой)

Кот Василий вскарабкался на березу, на самый верх, где очень тонкие ветви. Ветер его качал. А он смотрел вдаль, как ему казалось, туда, где должна сейчас проживать его серебристо-бежевая любовь. В воображении кота Василия она рисовалась окруженной столичными великолепными и непременно вежливыми котами. Кот Василий был толщ и рван, но, невзирая на это, умел уважать благородство. В его воображении столичные коты выглядели благородными, как обнимающиеся спортсмены разных стран и народов. Они угощали ее шампанским и шашлыками. Спрашивали, откуда она приехала такая. И она отвечала: «Я из Горбов». – «Ах, – говорили они. – Горбы! Чудесное место. Можно сказать – бриллиант». И спрашивали: «У вас там родители?» И она отвечала: «Нет. У меня там остался друг – кот Василий, благородный и великодушный, одним словом – рыцарь».

– Это я, – сказал кот Василий, вытер лапой отмокревшие от такого видения глаза и, стеная, полез еще выше.

Глянув вниз, он увидел, как из дома, разговаривая, вышли Мария Степановна Ситникова и Яков Ильич Шарапов.

– Мария Степановна, – говорил Яков Ильич. – Эту Середку мы могли бы заасфальтировать на средства двух наших предприятий. Я думаю, и колхоз бы помог, и крупяной завод.

– Предложение ваше дельное, Яков Ильич, – нежно и застенчиво согласилась Мария Степановна. – Нужно его обговорить в райкоме.

Яков Ильич взял ее под руку, и они пошли берегом к мосту.

Кот Василий еще долго слышал, как Яков Ильич рассказывает Марии Степановне о войне, и долгом своем одиночестве, и о дочке своей Наташе, которая выросла и не хочет понять отца.

– Чему быть – того не миновать! – заорал кот Василий тоскливо и принялся разглядывать происходящую на земле жизнь.

Он увидел, как мужчины возле ларька пьют пиво. Как женщины с эмалированными тазами под мышкой ведут детей в баню. А возле клуба собираются парни и девушки. Увидел кот Василий Наташу – она одиноко шагала в гору. Увидел, как хулиган Витя – Консервная банка со своими гусями и моряк Бобров провожают мусье Александра в Париж. Услышал, как мусье Александр сказал на прощание, укладывая морскую черепаху в большой заграничный портфель:

– Не беспокойтесь. И передайте Наташе мои самые лучшие пожелания. Ах, Горбы! – сказал он. – Ах, Горбы!

Кот Василий даже услышал мысли мусье Александра, те, которые тот постеснялся высказать вслух. Мол, пусть я родился в Париже, но моя родина здесь, где чтут моих предков.

Мусье Александр пожал руку моряку Боброву, поцеловал хулигана Витю, подмигнул всем четырем гусям сразу и укатил в Париж, увозя с собой черепаху, чтобы выпустить ее в океан.

Кот Василий видел, как моряк Бобров передал что-то хулигану Вите и Витя, окруженный своими воинственными гусями, куда-то скрылся. А моряк Бобров стал на мосту. Одну за другой он бросал в воду спички и глядел, как они уплывают. Еще увидел кот Василий с верхушки березы кошку Матрену. Она пыталась ловить мышей.

– Ага, – сказал кот. – Делом наконец занялась.

Кошка Матрена все промахивалась, и кот Василий спустился, чтобы показать ей приемы. Он промчался по мосту мимо грустного Боброва. Проскочил мимо мужчин, пьющих пиво. Мимо женщин, которые вели детей в баню. И увидел Матрену. Она шла навстречу, кокетничая с котом Семеном, которого кот Василий неоднократно бивал. Шла и обещающе говорила:

– Дорогой Семен, не обращайте внимания на этого бродягу и сквернослова кота Василия. Он, конечно, будет вам угрожать. Но вы не бойтесь. Кот Василий уже конченый гражданин. Он помешался. С него взятки гладки. А я, дорогой Семен, ненавижу мышей.

Кот Василий хотел оттузить кота Семена, но вовремя разгадал коварный замысел кошки Матрены, построенный на возбуждении в нем ревности, а следовательно – на забвении его серебристо-бежевой мечты. Разгадал и крикнул победно:

– Ненавижу сметану!

Кошка Матрена поглядела на него долгим закатным взглядом.

– Вы ненавидите сметану лишь только потому, что никогда не пробовали замечательных молочных продуктов нашего родного горбовского молокозавода, – сказала она безнадежно и вежливо.