Осенний безвременник

— Может быть, ты имеешь в. виду его шурина?

— Откуда мне знать? Я ищу мужчину двухметрового роста,

— Зачем?

— Я видел его на даче. В тот вечер, когда был убит Олаф.

Она подозвала собаку.

— Пошли в полицию.

Кройцман схватил её за руку:

— Нет!

— Я не люблю, когда меня хватают.

Они стояли вплотную друг к другу, и она смотрела ему прямо в глаза. Он не отвёл взгляд, но руку её отпустил.

— А тебе-то что нужно было на даче? — спросила Мануэла.

— Олаф пригласил меня, хотел со мной что-то обсудить.

— Что он мог с тобой обсуждать? — В ней зародилось подозрение.

— Это мне неизвестно. Но Олафа я не застал. Только этот верзила шастал около дома. Кроме него во всей округе никого не было видно.

— А почему ты не хочешь рассказать об этом в полиции?

— Если они узнают, что я в тот день был у Олафа, то тут же сожрут меня и не станут больше никого искать.

Она взяла собаку на поводок.

— Олаф всегда считал тебя своим лучшим другом…

Это было не утверждение, а вопрос, таящий в себе надежду и скептицизм одновременно.

— Так оно и было: И я хочу найти парня, который приходил к нему в тот вечер. Ты говоришь, что шурин Олафа двухметрового роста?

— Да, и он не любил Олафа. Из-за Яны и из-за меня.

— Где же его искать?

— Попробуй в «Неве». Олаф как-то говорил, что он там иногда останавливается.

— Спасибо, Мануэла. Я найду его, можешь быть уверена. И не ходи в полицию.

— Не знаю… — сказала она нерешительно. — Я могла бы подтвердить, что ты был его лучшим другом. Но если ты не хочешь, я не пойду. Правда, если они придут, я не собираюсь ради тебя попадать впросак.

11

На письменном столе старшего лейтенанта Симоша лежал подробный протокол. Его сотрудники тщательно осмотрели всю местность вокруг участка Люка. Как выяснилось, убийца мог проникнуть на участок и со стороны реки. Однако старший лейтенант счёл невероятным, чтобы убийца приплыл на лодке, так как это могло скорее броситься в глаза, чем проникновение на участок под прикрытием кустов и деревьев.

Было также установлено, что на улице Незабудок в тот день стоял «трабант». Машины такой марки нет ни у кого из немногих владельцев садовых участков, которые в это время года ещё жили на даче. И к ним никто не приезжал. Однако машину заметили три человека. Правда, один говорил о «трабанте» белого цвета, другой утверждал, что цвет был жёлтый, а третий клялся, что машина была зелёной. На номер никто не обратил внимания.

Симош тотчас приказал проверить, кто из подозреваемых имеет «трабант» или в день совершения преступления брал машину напрокат.

В начале девятого зазвонил телефон. Симош снял трубку.

— Слушаю.

— Старший лейтенант Симош? — спросил молодой женский голос.

— У аппарата.

— На господина директора Шиффеля совершено нападение человеком по имени… — Послышался шорох бумаги, наверняка девушка читала по записке. — Кройцман.

— Где это случилось?

— В его квартире.

— Вы сейчас находитесь там?

— Нет. В квартире господина Шиффеля перерезан телефонный шнур, и я звоню из автомата у соседнего дома.

— Хорошо, — сказал Симош. — Возвращайтесь, пожалуйста, в квартиру господина Шиффеля и подождите меня там. Но прежде скажите ваше имя.

— Фрауке Хоштайн,

— Господин Шиффель не ранен?

— При падении он ударился о стол. У него рана на виске.

— Вы вызвали врача?

— Конечно.

За время с начала расследования дела об убийстве Олафа Люка он уже во второй раз ехал к директору Шиффелю. Теперь дверь была не заперта. Царапины и другие повреждения около замка и на дверной раме свидетельствовали о том, что дверь взломана, притом неумело.

Вышедшей ему навстречу девушке было лет девятнадцать. Красавица — глаз не оторвёшь. Круглое личико, чуть раскосый разрез глаз, каштановые волосы, длинные, со здоровым блеском. Она повела его в гостиную.

Шиффель возлежал на софе. На голове — повязка в виде тюрбана. Под рукой разложены письменные принадлежности и две книги. Рядом на столике стоял самовар, лежала коробка шоколадных конфет.

— Неужели врач прописал? — спросил Симош, указывая на коробку.

— Спецрацион, вознаграждение, так сказать, за причинённый ущерб, — ответил Шиффель, бросив взгляд на Фрауке Хоштайн.

Старший лейтенант придвинул стул поближе к софе, сел и стал разглядывать директора. Несмотря на свои сорок лет, забинтованную голову и подушки за спиной, он всё ещё был весьма привлекательным мужчиной.

Шиффель пожал девушке руку.

— Моя племянница, трогательное существо, — пояснил он Симошу. — Как луч света блеснула она на моём горизонте, когда вокруг меня в буквальном смысле слова царил мрак.

Девушка склонилась над ним, разгладила и без того гладкую подушку.

— Не надо много разговаривать, это утомляет тебя. — Она с упрёком посмотрела на Симоша.

— Позволь мне всё же рассказать. Звонок едва дошёл до моего сознания. Еле держась на ногах, я добрался до двери, но не смог её открыть. Ключа не было. Я снова потерял сознание. Тогда Фрауке попросила соседей взломать дверь.

На вопрос, что же Кройцман, собственно говоря, хотел от него, Шиффель ответил, отхлёбывая горячий чай: