Осенний дождь

Из сарая взял косу, грабли, лопату, топор. Чтобы работать было интереснее, из дому он вынес новый магнитофон (в счёт зарплаты купленный этой весной), включил кассету с записями песен Талькова1 и взялся за работу.

Дарья, супруга Евгения, варила суп. Время от времени вместе с четырёхлетней Лерой она выглядывала в кухонное окно и махала мужу. Наперебой, они спрашивали:

– Папа, а ты сё делаес?

– Ты не устал?

– А теперь сё делаес?

– Не проголодался?

Топором Евгений вырубал дикие кустарники, косой срезал высокую траву, а граблями сгребал мусор и стаскивал его в кучу у дороги, мысленно повторяя слова Антуана де Сент-Экзюпери: «Встал поутру, умылся, привел себя в порядок – и сразу же приведи в порядок свою планету…»2

Евгений думал об отпуске, в который они с Дашей и Лерой намеревались отправиться в ближайшие выходные. В последние дни ему приходилось прилагать немало усилий, чтобы не отвлекаться на эти мысли на работе, и не снижать тем самым свою эффективность. Воображение то и дело устремляло его к путешествию.

Но сейчас ничто не мешало предаться мечтаниям.

Втроём они запланировали объездить всю Калининградскую область, увидеть максимум красот и достопримечательностей этого уголка земли. Маршрут был спланирован давно и тщательно, билеты взяты, а чемоданы собраны.

Именно на этих размышлениях Евгения вернул в реальность незнакомый мальчишеский голос:

– Здрасти! Дадите двадцать рублей? Я вам помогу тут всё убрать.

– А-а? – Евгений опустил косу, обернулся и увидел интернатовского мальчишку. Никаких опознавательных отличий, говорящих о том, что этот мальчишка – интернатовский на нём не было, но Евгений понял это и без того. Что-то в них, интернатовских, всегда такое было, что посмотришь и тут же понимаешь: это ребёнок из интерната для детей-сирот.

На подростке были помятые черные брюки и синяя спортивная мастерка с зелёными лампасами. Держался парень скособочено, немного завалившись плечом вправо, и без конца сплёвывал.

– Не, дружище, не нужно. Сам справлюсь, – ответил Евгений, решив, что деньги мальчишке, наверняка, нужны на сигареты. Ему совершенно не хотелось спонсировать подобное. К тому же в кармане у Евгения лежала лишь одна пятидесятирублёвая купюра: ничего мельче сегодня у него с собой не было, даже дома – так позавчера выдали зарплату.

Асташонок отвернулся и зашагал дальше.

Евгений посмотрел ему вслед. У мальчика поникли плечи, и вид его сделался каким-то совсем жалким. Евгений вспомнил, как сам он в свои подростковые годы бегал в гаражи, на бесплатную уличную мойку и за мелкие деньги (кто на сколько был щедр) мыл машины. Наверняка, многие из автомобилистов, плативших ему тогда таким образом деньги, по большей степени попросту жалели его.

«Уж лучше подкрепить в мальчишке желание подзаработать, чем жестокостью окружающего мира склонять к воровству и попрошайничеству», – подумал Евгений, и в сердце его кольнуло.

– Постой! – окликнул он Асташонка.

Паша обернулся, плечи его расправились, и в глазах блеснул огонёк надежды.

– Подойди, – позвал Евгений и, когда подросток подошёл, представился. – А тебя как зовут?