Осенний квартет

Поднявшись на второй этаж автобуса, Норман приготовился ехать долго, во всяком случае за долгую поездку и было заплачено, подумалось ему. Сел он на переднее сиденье, точно турист, обозревающий Лондон, и стал смотреть на то, что проходило перед ним, что открывалось его глазам — на хорошо знакомые места, здания, реку. Потом пошли сады и люди, приводящие в порядок лужайки и садовые изгороди, а на обочинах дорог — мужчины, занятые ритуальным обрядом возни со своими машинами. Доехав до более или менее подходящей остановки, он вышел из автобуса и отправился напрямик, куда глаза глядят. Теперь ему было не совсем ясно, что его привело сюда, что ему здесь — именно «здесь» — понадобилось, Свернув с лужайки, он вошел в переулок и так же, как Эдвин с месяц назад, увидел дощечку с названием улицы, где жила Марсия. Но в противоположность Эдвину Норман не удалился прочь, а пошел по этой улице, сам не зная, с какой целью. Он, конечно, не собирался заходить к Марсии, не помнил даже номера ее дома. Но неужели дом Марсии нельзя будет отличить от соседних? — спросил Норман самого себя. Он, наверно, выделяется среди изощренно безвкусных пригородных «полуотдельных» викторианских строений? У каждого такого дверь, окрашенная в пастельные тона, старинные фонари у входа, асфальтированный патио, гараж.

И он оказался прав. Дом Марсии с облупившейся краской зеленого и кремового цвета, пыльным лавровым кустарником и грязными занавесками нельзя было не заметить. Норман стоял на другой стороне улицы и смотрел на него как зачарованный, так же, как на мумии зверей в Британском музее. Дом казался нежилым, занавески задернуты не до конца, и в такой теплый вечер — ни щелочки в окнах. Сад, насколько Норману было видно, совершенно запущен, но великолепный старый ракитник стоял в пышном цвету. Его ветки никли к полуразвалившемуся сарайчику, и вдруг Норман увидел у этого сарайчика Марсию с полными руками молочных бутылок. Волосы у нее сильно поседели, на ней было старенькое ситцевое платье в крупных розовых цветах. Зрелище это настолько ошеломило Нормана, что он словно прирос к месту. Ему показалось, что она увидела его, и с минуту оба они стояли, как он тогда у витрины с мумиями зверей в Британском музее, не подавая виду, что узнали друг друга. Потом Марсия исчезла, должно быть, зашла в дом с заднего хода, подумал Норман.

Он перешел; улицу, не зная, как ему поступить дальше. Подойти к двери, позвонить, объявиться? Подсознательно его тянуло убежать, но, не успев ничего решить, он увидел, как с другой стороны к дому Марсии подходит молодая женщина. Она шла, видимо, по делу и, увидев Нормана, задержавшегося у этого дома, строго спросила его: — Вам кто-нибудь тут нужен?

— Нет, я просто гуляю, — поторопился ответить Норман.

— Я наблюдала за вами, — продолжала Дженис. — Вы кого-нибудь знаете тут?

— А вам какое дело? — отрезал Норман.

— Мы должны быть настороже. Ничего не поделаешь, приходится. Последнее время тут было несколько ограблений.

— Прелестно! — вырвалось у Нормана. — Вот уж не думал, что у Марсии Айвори есть что красть.

— Ах, вы ее знаете? Тогда извините меня, но теперь такие происходят дела, что поневоле становишься подозрительной. — Дженис улыбнулась. — Я ведь сама собираюсь зайти к мисс Айвори. Я общественница из Центра.

— Присматриваете за ней?

— Точно. Навещаю время от времени.

— Вот и прекрасно. Ну, всего хорошего. Я пойду. — Норман шагнул в сторону.

— А вы не повидаете ее, раз уж пришли? — спросила Дженис.

— Я ее уже повидал, — сказал Норман, успев отойти подальше. И, собственно говоря, так оно и было. Этого зрелища — Марсия с молочными бутылками — оказалось вполне достаточно, чтобы сказать: я ее уже повидал. Что раз видал, того уж не забудешь, подумал Норман. По крайней мере теперь можно сказать Эдвину, что хотя дом Марсии с виду несколько дерьмовый, как сейчас выражаются, но за ней приглядывает бойкая общественница. Он, конечно, не скажет Эдвину о своей вечерней прогулке — как объяснишь, что ему понадобилось в этом районе Лондона, почему его туда вдруг понесло? Было такое, и все тут, но Эдвину этого не понять.

А тем бременем Дженис весело сообщила Марсии: — Оказывается, у вас был гость.

Марсия холодно уставилась на нее, как это всегда бывало, когда к ней обращались с каким-нибудь вопросом или замечанием.

— Тот джентльмен, которого я встретила на улице.

— Ах, этот! — презрительно сказала Марсия. — Мы с ним работали вместе. Мне такие посетители не нужны.

Дженис вздохнула. Продолжать разговор об этом забавном человечке явно не стоило. — Ну, а как ваши дела? — спросила она. — Ходили сегодня за покупками?

17

Гуляя в лесу, Летти набрела на лужайку, заросшую диким чесноком. — Вот прелесть! — воскликнула она.

— А ты бы видела, какие здесь цвели колокольчики! — восторженно проговорила Марджори, как и подобает собственнически настроенной жительнице сельских мест. — В этом году они были изумительные, а теперь почти сошли. Тебе надо бы приехать недели две назад, когда они стояли во всей красе.