Осенний лист или зачем бомжу деньги

Хотела большую партию товара купить. Под этот кредит все заложила: дом, машины, весь бизнес. Эх! Говорил я ей: 'Проценты маленькие, да риск огромный'. Просил не рисковать, уговаривал. Не послушала.

Решила, как хотела.

- Она такая, - согласился Сидоров. -…Была.

- Катенька эту сделку давно планировала. Фирма-поставщик вроде бы надежная. Во всяком случае, казалась надежной. Немецкая.

Малоизвестная у нас, в России, но цены отличные, а качество товара немецкое. Мы с ней, с этой фирмой четыре сделки провели до этого самого случая. Предоплату небольшую делали, от двадцати до двухсот тысяч евро. А потом сделка наметилась на двадцать два миллиона.

- Ого! - изумился Сидоров.

- Шесть миллионов шестьсот тысяч аванс, - продолжал Альфред. -

Тридцать процентов от суммы поставки, исключая транспортные расходы.

Остальные семьдесят - по факту получения товара. Катенька сама в

Германию дважды летала и они, немцы здесь были один раз. Потом-то мы с Катенькой поняли, что это обычный кидок. Правда, тщательно подготовленный. И что кидок этот Пархом организовал. Фирма-поставщик испарилась, деньги наши пропали, товар, естественно мы не получили…

- Классика! - сказал Сидоров. - А потом Катерине пришло уведомление из банка о срочном погашении кредита. Кредит-то наверняка на короткий срок оформляли?

- На месяц, - уныло подтвердил Альфред. - Катенька планировала большую часть товара, процентов восемьдесят пять, оптом сдать и кредит погасить. А оставшийся товар через собственные торговые предприятия в розницу реализовать… Мы рассчитывали на этой сделке два с половиной миллиона евро чистой прибыли получить.

А получили то, что получили, хотел подытожить Сидоров, но промолчал - не тот случай, чтобы ерничать. Он посмотрел на Альфреда, тот сидел понурый и моргал глазами, наверное, боролся со сном.

- Выпьем? - предложил Сидоров, Альфред безучастно кивнул.

Выпили по чуть-чуть.

- Просчитал ваш Пархом Катерину, - сказал Сидоров. - Видать досье на нее собрал. Точно знал - баба рисковая, легко ради такой прибыли ва-банк пойдет. Она ведь частенько нечто подобное совершала.

Однажды, когда мы с ней только жить вместе стали…

- Нет, вы мне объясните, Алексей Алексеевич, - перебил Сидорова

Альфред. - Убивать-то зачем? Ну, кинул, подонок, а убивать…?

- Концы обрубил - раз, - объяснил Сидоров. - И в назидание другим

- два. Обозначил себя, как человека решительного и на все готового.

- Человека? Не человек он! Нелюдь! Упырь!

- Это да, - согласился Сидоров.

- Как только земля таких носит? - срывающимся голосом вопрошал

Альфред. - Нет в мире справедливости. Убить бы этого гада! Я бы сам его убил, если бы смог до него добраться. Горло бы ему перегрыз! За

Катеньку…

- Его бог накажет, - рассудительно произнес Сидоров и о чем-то задумался, добавил потом чуть слышно: - Или кто другой…

Он разлил остатки водки, получилось помногу.

- А теперь, давай-ка, выпьем за твою везучесть, Альфред, - предложил Сидоров, подняв над столом кружку.

- Повезло, так повезло, - мрачно согласился новоиспеченный бомж.

- Живой, все-таки!

- Лучше бы сгорел… - Альфред нехотя чокнулся с Сидоровым и так же нехотя стал пить, но до дна выпить свою порцию не смог, отставил кружку, и его всего передернуло.

А Сидоров выпил до дна.

- Везунчиком ты оказался, - сказал он, занюхав водку корочкой хлеба. - И не в том дело, что в даче моей не сгорел вместе с телом

Катерины… Да, да, в моей даче, мне она от мамы в наследство досталась. И мы с Катериной долго на этой даче жили. Сначала, когда оборотные средства ее предприятия увеличивали, потом, когда дом строили… Но не в этом суть. Что не сгорел заживо - повезло. А еще больше тебе повезло, когда тебя из ментуры выперли. Не выпереть тебя должны были, а отвезти куда-нибудь за город и грохнуть тебя там по-тихому. Не пойму, почему отпустили. Наверное, все-таки к правильному менту ты попал. Как, кстати, фамилия опера, которому ты свою историю рассказывал?

- Смешная какая-то… Я уже не помню. Правило, что ли?

- Может быть, Мотовило?

- Точно! Мотовило. Мордастый такой. С рыжими усами. А вы что, знаете его, Алексей Алексеевич?

- Встречались как-то… Слушай, Альфред, - Сидоров решил поменять тему разговора. - Может быть, на ТЫ меня называть будешь? Не на столько уж я тебя старше, чтобы ты меня на ВЫ, да еще по имени-отчеству величал. Ты с какого года?

- С семьдесят второго. В январе тридцать три исполнилось. Пятого января… Возраст Иисуса Христа!

- Вот видишь! А я с шестьдесят третьего. Февральский. Девять лет разницы, меньше даже. Кроме того, мы с тобой почти родственники. На одной бабе женаты были. Молочные братья, можно сказать.

- Хорошо, - согласился Альфред. - Иду на ТЫ! - Как-то он резко опьянел. - Буду звать тебя Алексеем… Или братом… А ты не сердишься на меня за Катеньку? На то, что я…, ну…, на твое место…? Что Катенька…, что мы с ней…

- Не сержусь. Чего нам теперь-то враждовать, когда Катерины нет?