Осенний лист, или Зачем бомжу деньги

В одном из помещений, в самом большом, в котором, по-видимому, должна была разместиться столовая или кухня, Окрошка нашёл-таки, что искал: высокий широкий и глубокий металлический шкаф, на дверце которого краснела трафаретная надпись: «ПРОДУКТЫ». На проушинах, приваренных к дверцам шкафа, висел могучий замок-калач. Окрошка подёргал его руками, казалось, что без тяжёлой кувалды или ломика здесь не обойтись.

— Эй, Бирюк! Альф! — позвал Окрошка, пританцовывая от нетерпения на одной ноге и двух костылях рядом с продуктовым шкафом, — Идите сюда, скорей! Я нашёл! Я нашёл, что мы искали!

Бирюк подошёл, и, поковырявшись в замочной скважине, легко ударил по калачу маленьким молоточком из котомки. Секундная пауза, и тяжёлый замок оказался у старого медвежатника в руках. Альфред не мог скрыть улыбки, наблюдая, как в глазах Окрошки сначала вспыхнули огоньки несказанной радости, и как потом, когда он распахнул дверки шкафа, вытянулось его лицо от полного и окончательного разочарования. Полки шкафа оказались пустыми. На них не было ничего, кроме ровного слоя пыли.

— Это… почему? Куда делось? Кто взял? — недоумённо спрашивал Окрошка, в его глазах появились слёзы. Даже Бирюку стало его жалко.

— Не горюй, Окрошка, — принялся он успокаивать товарища по несчастью. — Знаешь, сколько стоит на чёрном рынке автомат Калашникова с боекомплектом? Пятьсот долларов. А там их штук двадцать, калашей, не меньше. Двадцать на пятьсот — это десять тысяч долларов! А за десятку можно неплохую подержанную иномарку взять. Или новый жигуль.

— Да на фиг он мне нужен? На фиг мне машина, если у меня одна нога? Как я на ней ездить буду? Разве что запорожец-инвалидку с ручным управлением?

— Ну, это я так, для примера. На эти бабки можно штук шесть новых инвалидок купить, а консервов, так вообще — целую фуру. Мясных — фуру, а рыбных — две. До конца твоего века хватит.

— А ты почём знаешь, каков мой век? — Окрошка склонил голову набок и с прищуром взглянул на Бирюка. — Что это ты меня хоронишь?

— Да ничего я тебя не хороню, — в сердцах сплюнул Бирюк. — Живи хоть два века! Хоть целую вечность живи.

— И проживу!

— Ну и живи!

Окрошка потерял всякий интерес к дальнейшим поискам.

— Пошли, мужики, домой. Под землёй хорошо, а на втором этаже лучше. Что-то замёрз я.

— Пошли, — согласился Альфред. — Только сейф попробуем открыть, и уйдём.

— Какой такой сейф? — заинтересованно спросил Окрошка.

— В дальней комнате стоит. Когда ты нас сюда позвал, я там был. Большой сейф, закрытый.

— Ну-ка, ну-ка, — сказал Бирюк. — Сейфы потрошить я люблю. Пошли, посмотрим, что за сейф такой…

Сейф, на деле, оказался обыкновенным металлическим шкафом, наподобие того, который нашёл Окрошка в помещении, похожем на столовую. Разве что замка было два, и оба врезные. На этот раз Бирюк колдовал над замками минуты две-три.

— Может, там бабло? — переминаясь с ноги на костыли, предположил Окрошка. — Или драгоценности?

— Откуда в этом железном ящике драгоценностям взяться? — с грустью в голосе отозвался Бирюк, позвякивая инструментарием. — У советских руководителей среднего звена драгоценностей не было никогда. Начальник цеха, даже директор завода, — это тебе не товаровед из ювелирного магазина.

— А что? — начал спорить Окрошка, — Почему бы там драгоценностям не лежать? Коррупция, она, Бирюк, всегда была. И при советской власти, и потом. Что, если начальник этого взрывного цеха левые заказы выполнял, а с ним драгоценностями рассчитывались? Очень даже может быть.

— Ну да, — усмехнулся Бирюк, — а потом напрочь забыл, что и куда спрятал. Очень даже может быть.

— Не забыл, а умер скоропостижно. Такое бывает. Вот у меня как-то…

— Слушай, Окрошка, заткнись, пожалуйста, — попросил Бирюк, — ты мне, ёшкин кот, работать мешаешь.

Окрошка замолчал, но ненадолго. Запретить себе мечтать и не рассказывать о мечтах и предположениях окружающим, было выше его сил и не соответствовало выработанному за долгие годы стилю поведения и сложившемуся имиджу.

— Ну, если не драгоценности, так деньги. Деньги — тоже хорошо.

— Боюсь тебя расстроить, Окрошка, но если там деньги, то сгодятся они нам разве что на растопку буржуек, — тихо, чтобы не мешать Бирюку, сказал Альфред.

— Почему это?

— Да потому, что на купюрах тогдашних красовался наш великий вождь и учитель, товарищ Ленин, — ответил за Альфреда Бирюк, поднимаясь с коленок, — а такие деньги нынче не в ходу… Ну, я закончил. Смотрите.

В сейфе было два отделения. В верхнем лежало три связки ключей с прикреплёнными к ним номерками, а в нижнем — одна довольно толстая папка, серая, с чёрным коленкоровым корешком и красными тесёмками. Бирюк протянул папку Альфреду и достал ключи.

— А ключики-то, верняк, от всех тутошних дверей. Не надо теперь отмычки использовать, — сказал он и стал перебирать ключи. — Вот этот, большой, от входа. Вот эти…

— И чё? Больше нет ничего, что ли? — совершенно расстроился Окрошка, и, оттолкнув Бирюка, сунул голову в железное нутро сейфа, — Да-а-а, — разочарованно произнёс он, — хило…