Осенний лист упал на землю

Через минуту вернулся с шампанским, следом ему принесли стул и прибор. Девушки с готовностью потеснились. Надина смогла немного расслабиться, решив, что какое-то время Видову будет не до нее, а может, кому-нибудь из соседок и удастся добиться его расположения. Он же каждой из них, а столик был на шестерых, оказывал равное внимание, за всеми одинаково ухаживал, шутил, деликатно избегая двусмысленностей. Музыку сделали чуть тише, стало возможно разговаривать. Как-то незаметно без всякого брудершафта все перешли на ты. Надина наблюдала за ним, она впервые смотрела на него не как на бизнесмена-благотворителя, партнера по работе, а как на мужчину, молодого и обаятельного. Этот мужчина начинал ей нравиться, она даже ощутила нечто похожее на легкий укол ревности, когда он пошел танцевать с другой. Шампанское подействовало наконец, расслабив и приятно закружив голову. Мысли о возможной близости с Видовым уже не вызывали у нее отвращения. Во время очередного танца с ним, когда он снова привлёк её к себе довольно близко, поняла, что если он сейчас позовет ее с собой, она пойдет. Но никто никуда ее не звал. Все тихо-мирно разбрелись по номерам спать. На следующий день было запланировано много работы. Ночью ей приснился эротический сон, едва ли не первый за всю ее жизнь. Проснулась с ощущением удовольствия и испытала стыд. Нет, не за то, что во сне она ласкала Видова, она ведь почти уже решилась на это. А за то, что испытала при этом удовольствие, а не отвращение. «Сон – это только сон, – убеждала она себя, – наяву такого быть не может».

Серый, пасмурный день, легкое покачивание автобуса, все это соответствовало ее настроению. Надина смотрела в окно и вспоминала прошедшие три дня, последнюю ночь. Ей казалось, что они не просто многое изменили в ее жизни, они изменили ее саму. Она и не подозревала, что способна так быстро увлечься, потерять голову, забыть обо всех приличиях. Никогда еще ей не было так легко и спокойно с мужчиной. Казалось, они понимали друг друга без слов и были абсолютно откровенны в своих желаниях, в своих ласках и фантазиях. Он действительно ни на чем не настаивал, все произошло словно бы само собой, словно бы и не было у них никакого уговора. «А может, его и не было? Он же сразу сказал, что я ему нравлюсь. Может, он просто придумал такой своеобразный способ привлечь внимание», – сейчас ей были смешны недавние страхи и сомнения, хорошо, что не поддалась им. «Скорей бы увидеть его – думала она, блаженно улыбаясь. Они не уговаривались о встрече, дома ждала работа, дела, а созвониться можно в любое время.

Город накрыла изморось. Дождь не дождь – так, романтическая дымка, делающая все вокруг неясным, расплывчатым, нереальным. Она решила идти дворами, здесь можно идти, погрузившись в свои мысли и не смотреть по сторонам. «Жаль, что дворами нельзя дойти до дома, надо выходить на проспект», – Надина немного постояла на углу, переводя дух, словно перед прыжком в воду. На столбе у перекрестка снова цветы. Красные гвоздики. Чёрная лента. Подошла ближе. С фотографии смотрит пожилая женщина, улыбающаяся одними глазами. Надина узнала бывшую соседку.

– Она же всегда очень внимательна и осторожна, даже слишком осторожна, – вслух удивилась Надина.

– От беды никто не застрахован, – послышался рядом хрипловатый прерывающийся голос. – Да, вот ведь как в жизни бывает… стояла у светофора, ждала зеленого света, светофором ее и убило. Пьяный лихач вылетел со встречной полосы… и прямо в столб… со светофором, на котором вспыхнул зеленый свет. Сегодня похоронили, – мужчина положил цветы к фотографии…

Надина вспомнила, как совсем недавно, недели три назад, случайно встретила эту свою бывшую соседку, и та, немного смущаясь, сказала, что скоро, наверное, выйдет замуж: «Встретила наконец-то своего человека… уж и надеяться давно перестала, смирилась… Жизнь словно бы мимо прошла, без любви, без семьи, только работа и работа… В жизни, Наденька, иногда надо совершать и безрассудные поступки. Вот я все осторожничала, осторожничала… Жизнь к закату катится, скоро совсем пройдёт, и что останется?».

Надина поспешила уйти от этого страшного места. «Я становлюсь эгоисткой» – вяло подумала она. И все же в душу и в мысли прокралась тревога. Надина прибавила шаг и почти вбежала домой. Едва за ней закрылась дверь, раздался телефонный звонок. «Видов» – подумалось сладко.

– Ты куда пропала, недоступная?

– Олег? – растерянно выдохнула Надина.

– Ваш семинар в подземном бункере проходил? «Абонент временно недоступен» – гнусаво передразнил он голос оператора.

– Почему недоступен? Доступен.

Она достала телефон и, обнаружив погасший экран, вспомнила, что отключила его в первый же день на время лекции, а потом, видимо, забыла включить.

– Не сердись, так получилось, замоталась.

И с тревогой подумала: «Мама, наверное, тоже с ума сходит. Надо ей позвонить, успокоить».

– Я соскучился! Очень хочу тебя обнять. Я приеду?

«Нет! Только не это! Не сегодня! Не сейчас!» – Она с трудом взяла себя в руки.

– Давай завтра, я устала.