Осенний полонез. Сборник рассказов. Лирика, драма, ирония, юмор

– Прокуророва это Муська! – звонко нарушила паузу мальчишечья голова, высунувшаяся из-за туши дворника дяди Мити и тут же спрятавшаяся. – Они её с вечера ищут… – донеслось издали.

– Прокурора… – было задумался Зашибеев и сходу нашёлся. – Подайте её, бедолагу, сюда: надобно людям помочь… А не чесать языки срання! – вновь возвысил голос и набросился на зевак старлей, лихорадочно обдумывая, как поступить с дерьмом и плакатом.

На команду первым среагировал Понтюха. Он нагнулся и хотел взять собачонку на руки. Но… Муська напряглась, перестала вилять хвостом и грозно зарычала! Марафонец инстинктивно отпрянул и цензурно ругнулся:

– Ах! Мать твою… Ещё цапнет!

– Не! Это не прокуророва! – снова высунулась голова мальчишки. – У них незлая и крупнее этой дворняги. Наверное, это Нюськи-алкашки. Её намедни из подвала супермаркета “Всё от народа” турнули. Так она теперь вон там, на лавочке ночует… собак приваживает: они ей закусь таскают… – И пацанёнок повернул голову и ткнул пальцем в сторону сквера, что примыкал к исполкому.

Все как по команде, в том числе и участковый, машинально повернулись в том же направлении.

– А, по-моему, такую кучу может наваять только кобель, которого кормят не менее чем три раза на дню и польской колбасой. От неё всегда желудок сводит! – Обновил дискуссию до сих пор молчавший лысенький низкорослый мужичок. – Или сметаной… польской…

Все дружно повернулись к лысому.

– Эти олигархи, ни дна им не покрышки, – вдруг присоединилось новое лицо – проходившая мимо небезразличная персональная пенсионерка местного значения, – кормят своих собачек таким, что нам и не снилось. Вот, на днях, моя дочь работала у такого…

– Отставить! – зеленея, прервал излияния с политическим запашком вновь оживший, берущий ситуацию в руки, Зашибеев. – Собаку убрать! Кто у нас дворник?… – Старлей грозно поводил глазами и свирепо уставился на дядю Митю. – Плакат отмыть, прочистить, пропыле… и водрузить на место. Ясно!

– Так точно! – Приставив метлу к плечу, чётко стукнул пятками сапог дворник и выпятил вперёд округлый подбородок и незапятнанный ещё зипун.

– Приступай! – уже миролюбивее кинул Зашибеев и хотел разгонять толпу, но опять вышла заминка.

Собачонка злобно зарычала. Более того – ощетинилось и оскалила зубы! Она явно не хотела покидать то ли кучу дерьма, то ли плакат с ликом самого… В общем, дворник откровенно был в замешательстве, пытаясь отогнать настырное животное. Даже метла не помогала. А ситуация стала накаляться! Жучка, огрызаясь, вдруг стала переминаться с одной задней лапы на другую и, улучив момент, элементарно сотворила новое безобразие – желтоватую, тоненькую, но интенсивную струйку! Коварная жидкость расплывающимся бордовым пятном прошлась по очам, носу и добралась до улыбки самого… Народ ахнул… громовым хохотом!

– Эт! Молодец собака! Что вытворяет? Хоть и бессловесная тварь, а чует человека, даже нарисованного! На хорошее умная скотина гадить не станет! – захлёбывался в неподдельном восторге сапожник Кузьмич, вытирая слёзы.

Его поддержала персональная пенсионерка, за ней спортсмен-бегун, потом лысый… Зашибеев тем временем повышенно потел, желтел и белел, как тот африканский хамелеон, набирая в лёгкие побольше воздуха, чтобы остановить антигосударственную вакханалию!

– Начальство едет! – опять зазвенел голосок мальчишки.

Зашибеев натужно выдохнул, враз укрылся новой волной пота и обернулся – к тротуару парковался шестисотый “Мерседес”! Старлей почувствовал тупую боль в брюхе и сухость во рту. Он резко развернулся и кинулся на собачонку, примериваясь правой ногой для точного удара! Муська без труда увернулась, не покидая плаката, и… старлей, поскользнувшись на мокром полированном, промасленном сукне, всей своей немалой тушей грохнулся аккурат в… Послышался треск рвущейся ткани, хряск ломающегося дерева и характерное “чвак”. Нарастающая вонь заставила опешившую толпу дружно отпрянуть от места политического казуса…

К месту драмы-комедии уже спешил в безупречном костюме, при галстуке под правильной лысиной, начальник предвыборного штаба самого… За ним рысью бежали двухметровые охранники. Глаза руководителя метали громы и молнии! Встречал же его неудержимый хохот. Кто-то уже плакал, сморкаясь, фыркая и сплёвывая. Зашибеев вертелся неуклюжим тюленем, пытаясь встать (мешал живот), разнося вокруг себя довольно острые запахи. Никто не пытался ему помочь…

Михаил Михайлович Зашибеев отмывался долго, в течение чего, не дожидаясь окончания указанного банного процесса, участкового ускоренно уволили с переводом на другую работу: охранять свалку мусора. Партия местного “босса” (самого…) выборы проиграла (кстати, в Степном большинство поддержало бойкую ПаЖеМу!), на что Кузьмич заметил, попивая в закутке с дядей Митей пивко:

– Говорил я про знамение! Дерьмо, оно ежели и во сне приснится, то случится в скорости какая-нибудь гадость. Ну, а наяву… то знамение!

– Может в провидцы тебе податься, – сделав глоток, облизнувшись, мудро посоветовал дворник. – Там такую деньгу зашибают!…

– А что!… Не боги сапоги шьют… Надобно помозговать…