Осенний призрак

Собственность семьи, которую они не хотели продавать. Бегство от полиции. Аферы с опционами. «Пришло время». Ложь! И дело здесь не в стиле жизни, требующем обновления, — мысли витают в голове Малин. Она вспоминает Акселя Фогельшё, его мощную фигуру и роскошные апартаменты.

Может, им стоит в первую очередь заняться Акселем, а не Фредриком? Кто знает, на что способен этот старик?

— И как принял Фогельшё отказ Петерссона?

— Он впал в ярость, когда я сообщил ему об этом по телефону. Он был в бешенстве. Я думал, его хватит удар. Было такое впечатление, что он швыряет в разные стороны все, что попадается ему под руку.

Малин смотрит на Харри, он кивает ей.

— Хотите ли вы сообщить нам о Йерри Петерссоне еще что-нибудь, о чем нам, по-вашему, следует знать?

— Мы с Йерри не очень много общались, — говорит Макс, — даже после того, как он вернулся сюда. Еще в Лунде Йерри жил как волк-одиночка. Он был настоящий талант, не читал и пятой части того, что приходилось зубрить остальным. И тем не менее учился лучше всех. Он не нуждался ни в обществе, как мы, простые смертные, ни в любви. Он искал тех, кого можно использовать. Вроде меня.

— Когда мы попытались выйти на кого-нибудь из его друзей или знакомых, у нас возникли проблемы, — согласилась Малин.

— Вы никого не найдете. Дружба — не то, что было нужно Йерри.

Они стоят у дверей дома, где находится офис Макса Перссона. Дождь перешел в ливень. Словно тучи саранчи обрушились на землю, сметая все на своем пути.

И ни души на улицах, город словно парализован непогодой.

— Граф Аксель Фогельшё пришел в отчаяние, — повторяет Харри.

— Он любит земли в окрестностях замка, — отзывается Малин.

— И он хотел получить их обратно, но у него ничего не вышло.

— Йерри Петерссон отказался продать.

— Он как будто овладел душой Фогельшё, — добавляет Харри.

— А Фредрик, проигравший Скугсо, — рассуждает Малин, — вероятно, хотел все исправить. Теперь, когда Петерссон вышел из игры, они наверняка попытаются выкупить замок обратно. Но откуда у них снова взялись деньги? Те, которые Фогельшё предлагал Петерссону? Позвоню Свену, может, он еще не успел допросить Фредрика.

Дверь тюремной камеры скользит вверх.

Фредрик Фогельшё сидит на койке с чашкой кофе в руке и читает «Свенска дагбладет».

— Может, я не вовремя? — спрашивает Свен Шёман. Он замечает, что плечи Фредрика опустились, будто под давлением некой невидимой силы, что кожа под глазами посерела за время его пребывания в камере и его взгляд выражает желание выпить, совсем как у Малин в последнее время. «Я дам тебе то, что ты хочешь», — мысленно обещает Свен.

— Эреншерны нет.

— Я только хотел кое о чем вас спросить, — говорит Свен, — если можно.

— Можно.

«Фредрик Фогельшё кажется усталым, как будто разочаровался в чем-то или вот-вот разочаруется», — замечает про себя Шёман.

Он присаживается на матрас, чувствуя запах мочи, исходящий от блестящего унитаза из нержавеющей стали.

— Здесь, в участке, у многих проблемы с алкоголем, — начинает Свен. — Стыдиться вам нечего.

— У меня нет проблем, — обрывает его Фогельшё.

— Разумеется. Но даже если б были, никто не осудил бы вас здесь за это.

— Приятно слышать.

— Мы знаем о ваших сделках с опционами, — продолжает Свен.

Фредрик Фогельшё молчит.

Комиссар оглядывает камеру, проникаясь чувством одиночества.

— У вас маленькие дети и жена. Вы скучаете по ним?

— Да. Скучаю. Но ведь вы же запретили мне свидания.

— Не мы, а прокурор. У вас в семье все в порядке?

— Все в порядке.

— Это замечательно. Мы с женой вместе уже тридцать пять лет, и каждый день наслаждаемся обществом друг друга.

— Я испугался, запаниковал, — снова начинает Фредрик. — Я не хотел летом попасть в Шеннинге, быть вдали от своих детей целое лето. Вы можете это понять?

Свен кивает и подвигается ближе к арестанту.

— А ваш отец? Он, должно быть, чуть с ума не сошел от ваших афер?

— Он всегда был немного сумасшедшим, — отвечает Фогельшё, улыбаясь. — Но тут он впал в ярость.

— Однако все вы говорили нам, что замок продали просто потому, что пришло время?

— Приходится думать о чести семьи, когда принадлежишь такому роду, как наш.

— Так, может, именно это вы и делали, защищали честь семьи, когда однажды утром отправились в Скугсо, чтобы отомстить человеку, отнявшему у вас замок? Ведь так? Будет лучше, если вы все расскажете как есть, это я вам обещаю.

— В этом я не сомневаюсь, — говорит Фредрик. А потом с серьезным видом, словно отстраняясь от полицейского, поправляет газету у себя на коленях. — Если позволите…

— Итак, на прошлой неделе вы хотели выкупить поместье…

Фогельшё поднимает глаза от газеты. «Так вы все знаете?» — говорит его взгляд.

Свен кивает.

— Мы знаем. Откуда у вас взялись деньги? Насколько я понимаю, вы проиграли все состояние семьи и даже больше?

— У нас появились деньги, — отвечает Фредрик, — но я не обязан вам рассказывать откуда.