Осенний трон

Алиенора проводила его внимательным взглядом, а потом обратила внимание на гостей. Пора завершать торжество и заняться тем несчастным происшествием, но сначала она хотела сгладить неприятное впечатление и напомнить всем о том, в честь кого давался пир. Королева послала по столам слуг с кувшинами, чтобы всем наполнили напоследок кубки, и подняла свой.

– За Ричарда! – воскликнула она. – Выпьем же за Ричарда, короля Англии милостью Божьей!

Ей ответил многоголосый хор английских женщин – сестер, матерей и жен, которым придется управлять поместьями, пока их мужчины будут сражаться в Святой земле вместе с Ричардом. В ее вине был привкус и страха, и триумфа.

– Не знаю, что я тут делаю, – прошептала Белла. – Я поклялась, что больше никогда не останусь с тобой наедине, тем более в темном углу.

Иоанн негромко хмыкнул, взялся за ее украшенный драгоценными камнями пояс и притянул к себе.

– Значит, ты нарушила свою клятву, – заметил он. – Ничего страшного, подумаешь.

– Это ты так считаешь. – Белла предприняла слабую попытку высвободиться. – Нельзя, чтобы кто-то увидел нас вместе. Меня будет разыскивать моя служанка. – Она бросила взгляд через плечо.

– Несколько минут у нас все-таки есть. – Он затащил ее поглубже в тень и прижался к ней бедрами. – Я же не заставлял тебя, ты сама пошла за мной.

Она уперлась в него руками:

– Я думала, ты хочешь о чем-то поговорить.

– Хочу. Сейчас мне нужно идти и вместе с королем разбираться в этом деле с евреями. В городе горит несколько домов. Но ты придешь ко мне позднее?

– Не могу. Ты же знаешь. Это невозможно.

– Но я хочу тебя… И твой старый муж ни на что уже не годен на этой земле. Найди предлог! – Он положил ладони ей на ягодицы.

– Для этого у тебя есть своя жена. – Белла вывернулась из его объятий. – Кстати, я же совсем забыла поздравить тебя с бракосочетанием.

– Она мне нужна для другого. Не для того, чтобы согревать мою постель.

– Я не намерена рожать тебе еще одного бастарда. – Белла отталкивала его от себя, не зная, что в ней сильнее – отвращение или страсть.

– Я что-нибудь говорил о детях? Есть способы…

– Ходят слухи, у тебя есть второй внебрачный ребенок, в Нормандии. Девочка – Иоанна, кажется.

– К нам это не имеет никакого отношения. – Он перевел взгляд за спину Беллы, откуда послышались голоса. – Не говори «нет». Я буду ждать. – Иоанн впился в ее губы поцелуем и потом исчез, растаял в ночи.

Дрожа, Белла пряталась в тени, пока двое придворных, увлеченных беседой, не прошли мимо. Она не могла решить: их появление помешало ее счастью или спасло от того, что хуже смерти?

Глава 29

Нонанкур, Нормандия,

март 1190 года

– Как здоровье твоей супруги, милорд граф? – поинтересовалась Алиенора у Маршала, когда они поравнялись.

Ее тон был чуть дразнящим, и она упомянула его новый титул. Этим утром королева прибыла в большую крепость Нонанкур на севере Нормандии, чтобы принять участие в обсуждении состава правительства на время похода Ричарда в Святую землю.

– Изабелла здорова, госпожа, но сейчас она отдыхает в Лонгвиле.

– Должно быть, роды уже близко.

– В конце апреля. – Он с иронией улыбнулся. – Я вдруг полюбил заглядывать в колыбели и стал обращать внимание на женщин с младенцами на руках. Все стараюсь представить, что в моем доме тоже будет ребенок.

Алиенора легко коснулась его рукава:

– Дай мне знать, когда родится дитя. Тем временем я сама напишу Изабелле и помолюсь, чтобы роды прошли легко. Твоя супруга мне весьма по нраву.

– Благодарю, госпожа. – Уильям склонил голову. – Она часто говорит о вас и всегда с большим уважением.

– Приятно это слышать, хотя я знаю, что в душе твоя супруга проклинает меня за то, что я часто отнимаю тебя у нее. Не нужно быть провидцем, чтобы предсказать, что в грядущие месяцы ты будешь очень занят. Думаю, тебе не раз придется доказать, что графский титул достался тебе по заслугам.

Уильям лукаво усмехнулся:

– Когда я был молод, меня дразнили за мой неуемный аппетит за столом. Теперь такой же аппетит появился у меня в иной сфере. Надеюсь, я откусил не больше, чем смогу прожевать.

Его улыбка погасла, когда к ним присоединился канцлер Ричарда, Уильям Лонгчамп, с несколькими пергаментными свитками под мышкой. За ним следовали клерк и писец, несущие еще больше свитков, а также перья и чернила, и еще двое слуг в ливреях епископа.

– Милорд епископ, – произнес Уильям с отработанной вежливостью опытного придворного. – Сожалею, если шел слишком быстро. Не желаете ли присесть на минуту?

Лонгчамп мучился из-за распухших суставов в бедре и колене, все тело его было изогнуто, словно ствол дерева под сильными ветрами. Передвигался он с большим трудом, опираясь на епископский посох, и часто его лицо искажалось гримасой боли. Однако глаза всегда смотрели на мир с вниманием и проницательностью, а ум был острее бритвы, особенно в том, что касалось казны. Он принадлежал к самому узкому кругу приближенных короля и был тем человеком, которого Ричард намеревался поставить во главе правительства на время своего отсутствия в Англии.