Осенний трон

– Твоему отцу можно доверять только в одном – в том, что он всем усложнит жизнь. Генрих отправит тебя в Пуату, но контроль над финансами оставит себе и таким образом будет держать тебя на привязи. С ним всегда будь настороже, сын.

– Это само собой, мама.

Они закончили партию. Ричард победил, потому что Алиенора намеренно дала ему такой шанс, желая увидеть его реакцию. Когда сын отодвинул доску и пригубил вина из кубка, она сказала:

– Твой отец просит, чтобы мы расторгли наш брак. Я отказалась. Скорее ад замерзнет, чем я соглашусь на это. Я так ему и заявила. Вот почему он заперся со своими епископами. Хочет сослать меня в аббатство Эймсбери настоятельницей.

Ричард чуть не подавился вином. Глаза его вспыхнули гневом.

– Боже правый, мама, так вот что он имел в виду под словом «помириться»!

– Не думаю, что монастырская жизнь подойдет мне.

Алые пятна поползли по скулам молодого человека.

– Он не может… Я немедленно пойду…

– Нет, ты никуда не пойдешь! – твердо перебила его Алиенора. – Я сама с этим разберусь.

Пятна на лице Ричарда приобрели багровый оттенок. Контролировать свою горячность сын научился, да только характер не изменишь.

– Но он просто втаптывает твое достоинство в грязь! И издевается над всеми нами. Я не допущу этого!

– Сколько раз я тебе говорила: сначала посмотри, а уже после прыгай. Тебе надлежит держаться в стороне от этого дела, потому что ты нуждаешься в его средствах, чтобы справиться с Пуату. Пока военная власть в твоих руках, ты имеешь власть короля, несмотря даже на зависимость от Генриха. Не волнуйся. Аннуляции брака он не получит.

Ричард шумно выдохнул:

– Ты говорила братьям?

– Еще нет. У меня пока не было возможности побеседовать с ними. Но я хочу, чтобы вы все вели себя сдержанно.

Все еще разъяренный, Ричард сбросил с доски одну из фигур. Потом на его лице отразилась откровенная неприязнь.

– Наверное, до тебя доходили слухи о том, будто он затевает женитьбу на Адель. Все относятся к этому как к безумному розыгрышу, но я не уверен в том, что отец шутит.

– Кто знает, на что он способен, – презрительно проговорила Алиенора, – хотя брак с Адель мудрым поступком уж никак не назовешь.

Ричард воинственно вскинул голову:

– Зато я точно не женюсь на ней. Есть невесты и повыгоднее. Лучше подыскать супругу из земель на границе с Аквитанией, чем связываться с этой французской мышью.

– Согласна. Никогда мне не хотелось видеть сыновей женатыми на Франции. Для Гарри и так уже слишком поздно, и если говорить с практической точки зрения, Маргарита для него неплохая партия. Но когда твой отец заставил тебя обручиться с Адель, я поклялась, что сделаю все, чтобы тебе не пришлось идти с ней под венец.

– Этого не будет. – Ричард решительно сжал кулак. – Пока отец тянет время, поскольку не хочет лишаться власти надо мной. – Как ни хорохорился Ричард, в его взгляде из-под насупленных бровей все-таки сквозило беспокойство. – И ко всему еще эта девица Клиффорд… Ты не думаешь, что он может жениться на ней?

Ответом ему была сардоническая усмешка матери.

– Пока я не соглашусь аннулировать брак, все это не более чем досужие разговоры. Но опять же, сомневаюсь, что Генрих пойдет на это. Взять в любовницы девушку из незнатного рода – одно дело, но превратить ее в королеву – совсем другое. Нет, он хочет расторгнуть наш брак, чтобы вырвать корни моей власти и лишить меня всякого влияния. Для него куда удобнее поселить меня в Эймсбери под присмотр монахинь, чем держать взаперти в Саруме, – приличнее, как он сам говорит. И зачем ему жена, если с ним рядом есть послушные сыновья?

Ричард нахмурился:

– Он не должен так обращаться с тобой.

– Подобные соображения никогда его не останавливали. Мы ничего не можем поделать, так уж обстоят дела. По крайней мере, на сегодня. – Алиенора постучала указательным пальцем по шахматной доске. – Стратегия. – Она подождала, чтобы убедиться, что сын понимает ее. – Не растрачивай время впустую, а заставь его работать на себя, пока ты подкарауливаешь благоприятный момент.

Облаченная в простое одеяние из тонкого батиста, Розамунда де Клиффорд сидела на кровати Генриха и заплетала шелковистые волосы в одну длинную косу. На пальце сверкало золотое колечко с жемчугом, которое когда-то принадлежало матери короля. Она тихо напевала себе что-то под нос.

Коса закончилась пушистой кисточкой на уровне талии. Розамунда приложила к животу ладонь и улыбнулась, прислушиваясь к тому, как внутри ее растет новая жизнь. Ребенок Генриха, принц королевской крови, зачатый среди рождественских торжеств, прямо в годовщину рождения Иисуса. Почти десять лет она была любовницей короля, но понесла всего во второй раз. В первый раз у нее случился выкидыш, когда она еще и не подозревала о беременности. Зато теперь Розамунда уже на четвертом месяце, и ее живот начал понемногу округляться. Придет осень, и она подарит Генриху нового наследника. К тому времени он наверняка уже сделает ее королевой.