Осенними тропами судьбы

— Ну, у кого какие мысли? — спросила Лесияра. — Говорите без стеснения.

Слово взяла вторая по значимости военная советница Орлуша — невысокая, поджарая и светловолосая, с длинным косым шрамом через всё лицо. На первый взгляд она не казалась особенно сильной, но большие, жилистые и крепкие руки явно были привычны к оружию и искусно с ним управлялись.

— За землями Светлореченского княжества, протянувшись с севера на юг длинной полосой, лежат только Мёртвые топи, — сказала она, поднявшись с места. — Там пусто. Они никого не пропускают: ни зверя, ни птицу, ни, тем более, воина. За ними — суровые горы, ещё выше наших. Если допустить, что кто-то может прийти из-за них, то топи им придётся огибать либо с севера, либо с юга. На севере — ледяная пустыня, в которой сейчас уже свирепствует стужа. Войску там пройти тяжело, почти невозможно… Хотя — кто его знает, насколько эти народы выносливы. С юга пройти нельзя, не вторгаясь в чужие земли и не вступая в сражения с чужими войсками. К слову, хинайцы говорят, что живут там народы дикие, простые и не воинственные — охотники и рыболовы, знающие только лук, дубину да рогатину. Они ни с кем не воюют, не торгуют, живут уединённо. Лишь между собой иногда грызутся, а чтоб на соседей войной пойти — такого не бывает у них. Жилища строят из звериных шкур, а иные — даже из глыб снега и льда. Не знаю, брешут узкоглазые или правду говорят, но войска у этих племён нет. Ну, какие они захватчики, если некоторые народы без каких-либо правителей живут и даже железа не знают? Поэтому, государыня, вряд ли враг может прийти из-за топей. Нет там у нас врагов.

— Так что же тогда получается? — проговорила задумчиво княгиня.

— Коли меч указывает на восток, то остаются либо Мёртвые топи, либо Светлореченское княжество, — ответила Орлуша. — Но в топях нет никого, это мёртвая земля, насквозь пропитанная Марушиной хмарью. Значит — князь Искрен.

Княгиня откинулась на спинку престола, потирая подбородок и хмурясь, и погрузилась в тяжёлое раздумье. Никто не осмеливался его прервать — все молча ждали. Наконец Лесияра промолвила:

— Нет ничего под солнцем, чего уже не случалось раньше. Видело оно, как брат идёт на брата, как друг предаёт друга, как дети забывают родителей, как родители отрекаются от детей. Я уж скорее поверила бы в то, что Марушин пёс вступит на путь Лалады, нежели в то, что Искрен станет моим врагом, но не стану утверждать, что такого никогда не может случиться. Нет ничего невозможного в этом мире. Ты говоришь, Орлуша, что в топях пусто… А ты бывала там сама? Нет… Вот то-то же. Даже ежели никто не видел там никаких тварей, живых либо мёртвых, это не значит, что их там нет. Мы не знаем этого, потому что уже много веков не приближались к этим местам даже на сто вёрст — из-за тяжёлого действия хмари. Не ведаем мы также и того, как сейчас обстоят дела в землях за топями. Живут ли там по-прежнему дикие народы, не знающие железа и государственного устройства, или же их уже захватили какие-то более развитые племена, способные вести захватническую войну? Всё, что ты сообщила, Орлуша, мы знаем с чужих слов, да и сведения эти могли уже устареть. Поэтому не так всё просто.

Княгиня умолкла. Голос подала Радимира:

— Дозволь сказать, государыня?

Лесияра, давно уже чуявшая, что сероглазой Сестре есть о чём поведать, вскинула на неё острый испытующий взгляд.

— Говори.

Голос Радимиры раздавался прохладно и негромко, но был ясно слышен всем. Отсвет жаровен мерцал в её спокойных светлых глазах и блестел на чешуйках брони.

— Ежели б не этот знак, поданный твоим вещим мечом, я бы сказала, что угроза гораздо более явно и ощутимо сосредоточена не на востоке, а на западе. Хмарь поднялась и стала как никогда густой и плотной, подступив к нашему рубежу очень близко. Мои сторожа слышат недоброе. Думаю, в Воронецком княжестве что-то затевается. Или…

— Или всё это — части одного целого, вот только непонятно, как это между собою связано, — договорила княгиня. — Но ты не всё мне сказала, Радимира. У тебя есть ещё что-то.

— Есть, моя государыня, — просто ответила начальница пограничной дружины, не выказав и тени удивления такой проницательностью. — Но позволь мне доложить это тебе с глазу на глаз. В связи с тем, что сейчас прозвучало, это может оказаться важным.

— Что за тайны? — нахмурила брови Лесияра. — Отчего не сейчас?

— Это и касается западных дел, и одновременно является вопросом личного свойства, — обтекаемо пояснила Радимира. — Разреши изложить это после совещания, госпожа.

— Умеешь ты напустить туману, — усмехнулась правительница дочерей Лалады. — Ладно, как тебе будет угодно. После так после… А пока давайте решим, что предпринять. Ещё ничего не ясно, но всё равно сидеть сложа руки было бы неразумно.

— Осмелюсь предложить: коли ничего не ясно, нужно разведать, что и как, — вставила Ружана, третья военная советница — чернобровая и статная, с обильно посеребрёнными сединой косицами, спускавшимися на грудь. — Можно заслать лазутчиков и на восток, и на запад.