Ощепков

Так или иначе, теми или другими людьми, но в 1912 году Василий перестал платить за свое пребывание в Токио сам и встал на довольствие в Российском военном ведомстве (если обучение в Кодокане было для семинаристов платным, то кто в таком случае платил за них, не имевших личных денег, неизвестно). В результате по окончании Токийской православной духовной семинарии и школы дзюдо Кодокан Василий Сергеевич Ощепков был отправлен на военную службу в штаб Приамурского военного округа в Хабаровске. В его личном деле секретного агента уже советского штаба Сибирского военного округа записано, что он в 1913 году окончил в Токио «курс японской гимназии» (вспоминать про семинарию в советские времена гонений на церковь было чревато, и семинария во всех документах Ощепкова навсегда превращается в «японскую школу»). Но в этой же анкете, на ее обороте, отмечено, что переводчиком в Хабаровске он служил только с 1914 года (месяц не указан), и там же — что «в Японии Ощепков находился с 1908 года»[108]. Такая путаница обычна для людей, до революции получавших образование в престижных учебных заведениях или (и) за границей, а при советской власти принятых на службу. В уголовных делах подавляющего большинства японоведов, а почти все они стали жертвами репрессий в конце 1930-х годов, перемешаны даты служебных перемещений, места работы, запутаны, и без того непростые, линии жизни. Специально или нет это делалось, сегодня разобраться сложно, но факт остается фактом, и документальные свидетельства жизни Василия Ощепкова нередко противоречат друг другу.

Мы помним, что, по свидетельству Николая Японского, Василий прибыл в Токио и начал учебу 1 сентября 1907 года. Учебный год в Японии начинается 1 апреля, и получается, что, прибыв к 1 сентября, Ощепков приехал ровно в середине учебного процесса. Курс обучения в семинарии составлял шесть лет. Василий окончил ее в июне — непонятно почему, так как в японских школах год заканчивается 31 марта, получил свидетельство об окончании и… Куда все-таки он делся? Уехал в отпуск? На Сахалин — улаживать дела с недвижимостью, доставшейся в наследство? Вполне возможно и такое. Известно только, что, вернувшись на родину, Ощепков дважды попадал в поле зрения полиции: в 1914 и 1916 годах. В первом случае, скорее всего, это было связано с выдачей ему российского паспорта после долгого пребывания за границей. Что касается 1916 года, тот тут и вовсе непонятно, что могло произойти. Так или иначе, но на нашего героя дважды заводились учетные карточки в Департаменте полиции российского МВД, в том его разделе, где в том числе хранились материалы на секретных агентов, а значит, были два его дела. Увы, оба они утрачены. В ответе Государственного архива РФ, где должны храниться эти документы, мы читаем следующее: «В дни Февральской революции 1917 года материалы 8-го делопроизводства были практически уничтожены уголовными элементами при разгроме помещений Департамента полиции». Так что пока приходится признать, что в официальной биографии Ощепкова существует еще одно — поствыпускное «белое пятно» шириной не менее полугода.

Что касается его прибытия в Хабаровск и службы там, то, судя по всему, Василий приехал, как полагается военнослужащему, за распределением в конкретную воинскую часть, но, естественно, как переводчик, был оставлен при штабе. При каком именно? М. Алексеев «отправил» Ощепкова в «разведывательное отделение штаба Приамурского военного округа во Владивосток»[109], хотя сам штаб находился в Хабаровске. М. Н. Лукашев приводит в своей книге характеристику на В. С. Ощепкова, данную ему в разведке в 1924 году. В бумаге значится:

«В 1908 году был отправлен в Японию для изучения японского языка вначале на средства опекуна, а впоследствии был взят на иждивение штаба Заамурского округа. Учился Ощепков в духовной семинарии до 1914 года и по окончании школы был отправлен в Харбин, где работал в штабе Заамурского округа до первой половины 1916 года, после чего был переведен на работу в разведывательный отдел штаба Приамурского военного округа, где, пробыв около полугода, периодически был посылаем в Японию. Служил Ощепков в РО штаба Приамурского округа до 1917 года, т. е. до расформирования»[110].

При этом сам Ощепков в анкетах этот же отрезок своей жизни описывал следующим образом: «…переводчик японского языка при контрразведке штаба Приамурского округа до 1917 г.» — в 1923 году, в упомянутом деле секретного агента, и в 1937-м, при аресте: «…служил переводчиком японского языка в 1914 г. в Хабаровске при штабе Приамурского военного округа в отделе контрразведки, и с 1914 по 1917 г. в г. Владивостоке — штабе крепости, отдел контрразведки»[111].