Ошейники для волков

– Убийцы Иванова, которым в глубине души вы должны быть признательны, не только работали у вас в охране. Они были членами Союза ветеранов ЗГВ, как, собственно, вы сами. Поэтому версия о пьянчугах в отношении их для меня неубедительна. Так что, дорогой Сергей Васильевич, в завершение нашего разговора я еще раз хочу попросить, если вы что-то знаете и совесть ваша чиста, то пришла пора играть в открытую. Дело Иванова стремительно превращается в водоворот, в котором один за другим исчезают люди. Для меня ясно, что между вами и Тураевым идет смертельная схватка. Я думаю, как ни парадоксально это звучит, вы сами плохо ориентируетесь в этой борьбе. Предполагаю также, что есть и третья сила, использующая и вас, и Тураева, и до недавнего времени телекомпанию «Спектр» в своих целях. Как мне кажется, конфликт между вами и Тураевым начался задолго до случая с Ивановым. Тураев намекал мне на известные политические амбиции ваших зарубежных спонсоров, которые не всегда совпадают с убеждениями некоторой части бывших военных – ветеранов ЗГВ. В основе конфликта явно политическая подоплека. Я давно уже просчитал все ваши приходы и расходы и, извините меня, пришел к выводу, что на ломе цветных металлов долго с таким размахом не протянешь. Стало быть, в фуре, обстрелянной боевиками прошлой осенью, было что-то еще, кроме ящиков с кусками меди. Уверен, вы если и не знаете точно, чем была загружена фура сверх официального груза, то уж наверняка предполагаете…

Турецкий закончил свою эмоциональную тираду и пристально посмотрел в глаза Колобова. Бизнесмен отвел взгляд.

Больше часа следователь корпел над составлением протокола. Когда документ был закончен, Колобов медленно встал из-за стола и направился к двери. Вдруг он обернулся и тихо сказал:

– Александр Борисович, может быть, то, что сейчас я не раскрываюсь перед вами полностью, в данной ситуации работает и на вас. Когда-нибудь вы это поймете и вспомните мои сегодняшние слова.

– На меня работает правда, и только правда, Сергей Васильевич, – бросил ему вслед Турецкий.

Когда Колобов ушел, он задумался. По сути дела, тот человек намекнул ему, что следствие на правильном пути, а сам Колобов чуть ли не тайный союзник Турецкого. Наводит на Тураева? А может, запутывает?

Служебный автомобиль, большой мягкий удобный салон, дутые бока, греющая душу роскошь и подбадривающие завистливые взгляды остающихся позади, вцепившихся в баранку мужиков – от этого у Ангелины всегда поднималось настроение. Даже если поездке предшествовали неприятные дела и разговоры. Сегодня ни разговоров, ни дел, способных расстроить, вроде бы не было, а настроение ни к черту.

Она спросила у водителя:

– Коля, сегодня случайно нет магнитной бури?

– Ничего не передавали, кажись. А что?

– Муторно что-то…

– Не с перепоя?

– Какой перепой?! Я ж в трауре!

– Одно другому не мешает, – философски заметил Коля.

– Тебе, может, даже помогает, а я все время на людях!…

Она не говорила пока никому из коллег и подчиненных о своих неприятностях. Не говорила она и другого: того, что собирается прибрать к рукам всю наличность, которая пока еще вертится на счету телекомпании, и попытать счастья где-нибудь подальше от порядком надоевшей русской земли. Ей казалось, что в лице полковника Грязнова она слегка притупила бдительность ментов. Во всяком случае достаточно, для того чтобы слинять в загранкомандировку и раствориться там до лучших времен. Теперь ей надо было запудрить мозги собратьям по нынешнему своему ремеслу. Они, сволочи, обязательно зададутся вопросом: куда это подалась непоседливая Ангелина без операторов, ассистентов и режиссеров? Да и зачем исполнительному директору куда-то ездить? Ее дело сидеть на месте, осуществлять общее руководство и держать, что называется, нос по ветру… О, если бы они знали правду, всю правду! Самый последний осветитель, да тот же водила Колька немедленно задушил бы ее собственными руками. Вот о чем думала эта женщина, глядя в окно автомобиля.

Ангелина перевела взгляд на мощные, волосатые руки водителя и аж вздрогнула, когда он вдруг заговорил:

– Не знаю, может, мне чудится, но нас, кажись, пасут.

– Кто? Где?

Ангелина завертела головой:

– Тачка сзади тащится. Красный «опель».

Ангелина всмотрелась:

– Точно пасут! Давно заметил?

– Минут десять поглядываю.

– Может, по пути?

– Может. Только мы уже два раза поворачивали после того, как я их засек.

– Значит, надо проверять. Есть у нас возможность?

– Возможность всегда есть. Только если они знают, куда мы едем, могут для вида и отстать.

– Откуда им знать, куда мы едем?

– Телефон подслушали…

– А я не говорила никому, куда собираюсь.

– И стрелку никому не назначали на это время?

Ангелина посмотрела на Колю, оценила:

– Соображаешь! Но встреч никому нигде не назначено.

– Тогда поводим, – без особой охоты согласился Николай.

После нескольких маневров на узких улицах центра убедились, что слежка действительно идет, причем в открытую.

– Видно, менты, – неуверенно предположил водитель.

– Так что? – нервно спросила Ангелина. – Кого они пасут, меня или тебя?

– Меня-то за что? – обиделся Николай.

– Мало ли!…