Ошеломленный

– Все это начиналось как секс без обязательств. Я просто не хотела быть тридцатилетней девственницей, и мне нужна была пара на твою свадьбу. Но потом между нами все изменилось. Вы все видели, что было в Шотландии. Мы перестали быть друзьями и стали чем-то большим. И теперь, когда я почувствовала вкус настоящей близости, я снова хочу ее испытать. Она нужна мне сильнее, чем крутая работа и хороший питомец. К черту возможные отказы, я все равно хочу этой близости.

Элли тепло мне улыбается.

– Фрея, ты заслуживаешь всего этого.

Я киваю, вспоминая все, что я пережила с Маком. Каково будет испытать подобное с кем-то другим? Пока что я даже не могу себе это представить. Мои воспоминания об отношениях с Маком все еще слишком сильные, яркие и оглушительные.

Я тяжело вздыхаю.

– А еще я готова перестать быть идеальной подружкой невесты просто потому, что у меня никого нет.

Элли обиженно поджимает губы.

– Твое одиночество не имеет никакого отношения к тому, что я позвала тебя на мою свадьбу.

Я слабо улыбаюсь.

– Я знаю, но, если бы у меня был парень, муж или семья, вряд ли бы мы с тобой подружились. Мне просто было бы некогда.

– В таком случае я рада, что у тебя такая дерьмовая личная жизнь, потому что я не представляю, как бы жила без дружбы с тобой, – игриво толкает меня в плечо Элли.

Я поворачиваюсь к ней и хитро подмигиваю.

– А я рада, что вы с Роаном опубликовали то скандальное домашнее порно и я смогла узнать тебя на таком глубоко личном уровне.

У Элли рот открывается от изумления.

– Слишком рано для таких шуток!

Я шутливо прикрываю свой рот.

– Но ты же теперь замужем!

– И что! – Элли начинает смеяться вместе со мной. – Больше никогда не шути про домашнее порно, ладно?

– Как скажешь. – Я нежно улыбаюсь ей и обнимаю ее за плечи. – А теперь сфотографируй меня, пожалуйста, в полный рост с книгой в руках для масштаба, чтобы мужчины сразу могли оценить величину моей задницы.

– С превеликим удовольствием.

Глава 30 Мак

Похороны.

Ненавижу их.

Пошли они к черту.

К черту рак.

К черту старость.

К черту сочувствующие взгляды.

И, раз уж на то пошло, к черту футбол. Вдобавок ко всем ужасным событиям, произошедшим за последние месяцы, на данный момент я ничего из себя не представляю на поле. Большую часть матчей худшего сезона в моей карьере я провожу на скамейке запасных.

Сегодня в Шотландии снова идет дождь. Моя сестра, родители и я стоим под черными зонтами над могилой моего дедушки, Фергюса Маккензи Логана. Волынщик играет «О, Благодать»[24], пока гроб спускают в землю рядом с моей бабушкой. Дедушка наконец присоединился к ней в вечном покое, где они снова будут вместе.

Думаю, именно туда он хотел попасть все три года после ее смерти.

В конце я многое узнал о Фергюсе Логане. Он пробыл в хосписе две недели, и чем ближе он подходил к порогу смерти, тем больше рассказывал о бабушке. Он делился историями о том, как они вместе управляли гостиницей, как справляли праздники, и о футбольных матчах, которые она соглашалась посетить с ним. Он рассказывал, как рады они были внукам и как сильно любили нас с Тилли с самого рождения.

Все его рассказы служили подтверждением тому, что он сказал мне за неделю до этого. Всю свою жизнь я думал, что мой дедушка почитал футбол превыше Бога и бабушки. Но сидя рядом с ним в его последние минуты на земле, когда он лежал в кровати и, задыхаясь, звал бабушку, я понял, как сильно ошибался все эти годы.

Прежде всего он был мужчиной, который любил свою жену.

Мы едем в черной машине в дом моих родителей в Дандональде, где состоится поминальный обед. Всю дорогу моя сестра плачет, но я пока не проронил ни слезы из-за смерти человека, которого я любил, как отца. Это странно, потому что обычно я не сдерживаю свои эмоции. На самом деле, я люблю как следует поплакать, когда того требует момент. Дедушка всегда говорил, что лучше позволить слезам пролиться, чем дать боли мариноваться внутри тебя.

Горе – очень странное и подлое создание.

Дом полон местных жителей, желающих обсудить со мной футбол. Учитывая, что меня понизили до запасного игрока, я не смогу вынести эти разговоры без внушительного количества виски.

В конце концов, я беру бутылку виски и поднимаюсь наверх, чтобы спрятаться в своей детской спальне. Устроившись на небольшой двуспальной кровати, я разглядываю развешанные по стенам футбольные трофеи. Господи, было ли когда-нибудь в моей жизни что-то помимо футбола? Слова Фреи в машине отдаются эхом в моих ушах. Я вспоминаю, как она говорила, что даже если бы я ушел выступать в цирке, мой дедушка все равно бы мной гордился.

Тогда я ей не поверил.

Сейчас я понимаю, что она была права.

Вот это неожиданность, Фрея Кук снова оказалась умнее меня.

От стука в дверь я резко сажусь на кровати.

– Входите.

На пороге появляется Тилли с красными опухшими глазами.

– Прячешься?

Я киваю.

Она заходит внутрь, закрывает дверь и присаживается рядом со мной.

– Если я услышу еще один вопрос о том, с кем я сейчас встречаюсь, я закричу.

У меня вырывается тихий смешок, но я не утруждаю себя попыткой улыбнуться.