Ошибка

Его губы растягиваются в жестокой улыбке, и я чувствую пронзающую боль в груди. Я кричу, и боль усиливается, устремляясь от моей груди к животу. Всё, что я могу слышать — это глубокий грохот его смеха, сопровождающийся злобой в ответ на мои мучительные крики. 

Вскрикнув, я внезапно просыпаюсь и сажусь, рьяно пытаясь наполнить лёгкие воздухом. Руки дрожат, когда я провожу ими по волосам, и наклоняюсь вперёд, притягивая колени к груди. Я сосредотачиваюсь на дыхании, глубокий вдох и выдох.

Слышу шаги снаружи комнаты. Дверь скрипит, и небольшой лучик света из коридора разрушает темноту. Я вижу в дверях Джуда.

Безмолвно выскользнув из кровати, я иду в ванную. Закрываю за собой дверь и спешу к туалету, потому что желчь поднимается вверх по моему горлу. Клянусь, в этот момент я ощущаю руки Боба на себе и его прогорклое дыхание на моём лице. Слёзы текут по моему лицу, пока я бесконтрольно трясусь. Прижав руку ко рту, я пытаюсь заглушить громкие рыдания. Ненавижу, какой жалкой я стала. Я прекращаю ныть и прислоняюсь спиной к стене ванной.

Слышу щелчок двери, и когда поднимаю голову вверх, то вижу Джуда, опёршегося на дверную раму.

— Я в порядке, — машу я ему.

Вздохнув, он скрещивает руки на своей оголённой груди.

— Ну да, уверен, кричать во сне — это в порядке вещей, — бубнит он.

Я смотрю на него. На его узких бёдрах свободная пара спортивных штанов, а волосы в полном беспорядке, словно он только что встал с постели. Даже не знаю, где он спал. Он просто начал спать где-то в другом месте… после всего, что было. Он входит внутрь и приседает на корточки передо мной.

— Давай. Вставай.

Нахмурив брови, он хватает меня за руку и помогает подняться, затем кладёт ладонь мне на спину и ведёт к кровати. Я натягиваю одеяло по шею, а Джуд садится на край кровати.

— Ты в порядке? — спрашивает он, не глядя на меня.

Могу смело заявить, что вся эта ситуация ставит его в неудобное положение, ведь он не привык заботиться ни о ком другом. Думаю, его и сейчас всё это не волнует, это просто из-за чувства обязанности. Он поворачивается ко мне лицом и изучает меня взглядом в тусклом освещении, исходящем от ванной.

Перевернувшись на спину, я пялюсь в потолок. Чувствую, как его взгляд прожигает дыру в моей щеке.

— Ага, — хриплю я. — Просто плохой сон.

Уголком глаза я вижу, как он кивает. Он собирается встать, и не знаю почему, но я начинаю паниковать. Дотянувшись до него, я хватаюсь пальцами за его крепкое предплечье. Он поворачивается через плечо и смотрит на меня.

— Подожди. Не уходи, — шепчу я.

Он проводит рукой по груди, изучая меня несколько секунд. Кивнув, он садится на край кровати и смотрит в пол. Мысль о том, что я останусь тут одна, уже навивает невыносимую панику.

— Просто… останься тут.

Я наблюдаю за ним в темноте. Поморщив лоб, он вздыхает и откидывается на спинку кровати. Он остаётся здесь, не говорит ни слова и пялится на меня, кажется, вечность. Я чувствую себя в безопасности с ним. И как всё могло так получиться? В конце концов, он ложится на бок, подперев голову одной рукой, и смотрит на меня сверху вниз.

Закрыв глаза, я ощущаю истощение. Я так устала. Устала от постоянной внутренней войны, которую веду сама с собой, где старая Рия борется за сохранность того кусочка человека, которым она раньше обладала.

Он нежно проводит пальцем по моей щеке.

— Ты намного сильнее, чем это.

Я поворачиваю голову и смотрю на него, едва различая черты его лица.

— А что, если нет? — мой голос надламывается.

Он прищуривает глаза, и они немного поблескивают.

— Ты именно такая.

Чувствую его пальцы на своих и по какой-то причине хватаюсь за него… Тянусь к нему. Он переплетает свои пальцы с моими. Это такой невинный жест, и я замираю на мгновение, ожидая продолжения. Он поглаживает пальцем мою руку, и к моему удивлению, это чувство снимает часть напряжённости.

— Если бы я мог вернуть время назад, я бы сделал это, — его голос такой тихий, что я даже не уверена, правильно ли его расслышала.

— Я знаю, — шепчу я в темноту, и он крепче сжимает мою руку.

— Засыпай, Тор.

Я засыпаю, а наши руки по-прежнему переплетены, и в первый раз с того дня, когда меня вырвали из моей собственной жизни, я не закрываю глаза с образом ножей и больных натянутых улыбок.

Проснувшись утром, я понимаю, что моё лицо прижимается к чему-то твёрдому и горячему. Я поднимаю голову и смотрю на оголённую грудь Джуда — очень мускулистую и такую мужественную. Дерьмо. Я пытаюсь медленно выскользнуть из-под него, но он обхватил мою талию рукой. Когда я пробую выбраться, он стонет и ужесточает хватку, властно прижимая меня к себе.