Ошибка архитектора

Несмотря на то, что она взяла себя в руки и смогла начать делать что-то полезное и нужное, но, тем не менее, негодование Иана всё равно каждый раз делало её беспомощной и слабой. Ей не нравилось, но она не могла ничего с собой поделать. А он будто не замечал, как у неё сердце в пятки уходит от каждого его бранного слова и эмоционального всплеска, полного негодования и даже какой-то ненависти.

А ещё ей так не хватало Вера… она хотела к нему, хотела, чтобы он её успокоил, сказал, что всё будет хорошо. Но она была заперта в комнате с Ианом, не могла даже выйти на свежий воздух, чтобы не ощутить какой-то неподъемный стыд от того, что бросила его одного. Правда его раздражало всё, и, судя по всему, было видимо совершенно не важно, где Шэйли находится в тот или иной момент времени — она всё равно получала от него невообразимое количество недовольства.

И Шэйли, сделав над собой усилие, встала и вышла.

Была уже глубокая ночь, весенний воздух был прохладен и свеж и так невообразимо пьянил, после пары дней сидения в комнате. Шэйли стояла на балконе в одной ночной сорочке и было даже не холодно. Внутри было столько грусти, столько какой-то необъяснимой тревоги.

Почему-то ей казалось, что Иан поранился из-за неё, что это богиня-матушка наказывает её за то, что она такая плохая, скверная женщина и супруга. Она не может принести благодати в этот дом, потому что на деле всё стало совсем ужасно, она всё разрушила. Весь этот складный порядок, что тут был без неё. А Шэйли надо было оставаться в храме, надо было всю жизнь молиться о благости для тех, кто был ей дорог, несмотря на то, что она будучи в храме совершенно о них не помнила. Всё это придавливало её и даже вздохнуть было отчаянно больно.

— Совсем он тебя утомил? — тихо проговорил Верон, вытаскивая её из тяжёлых мыслей. Она вздрогнула.

— Всё хорошо, — кажется слишком резко мотнула головой Шэйли.

— Он всегда был невыносим, когда болел. С самого детства. Сводил всех с ума, если болезнь предполагала постельный режим, — он оттолкнулся от дверного косяка и подошёл к перилам балкона, встав на расстоянии вытянутой руки от неё. — Радует только то, что болел не часто.

Шэйли кивнула и улыбнулась.

— Не возись с ним, Шэлл. — предложил Верон. — Иначе он сожрёт тебя. Ты ведь первый раз вышла?

— Я… просто…

— Шэлл, не надо. Ты не виновата, — проницательно заметил он. И она подняла на него взгляд. — Угадал?

— Вер, я… — она хотела оправдаться, и как же не хотелось плакать. Но ей было тяжело и она действительно так сильно к нему хотела.

— Иди сюда, — и Верон протянул к ней руку, а Шэйли с облегчением уткнулась ему в грудь, радуясь теплу, которое было недоступно для неё из-за всей этой происходящей вокруг суете, теплу, которое было необходимо столько времени, кажется всю её жизнь — и почему всё так плохо?

— Где ты была? — встретил её требовательным вопросом Иан, когда она вернулась в комнату.

— На балконе.

— Ночь же, что ты делала там так поздно? — и он был действительно зол.

— Воздухом дышала, — выдавила Шэйли.

— Ночью? — нахмурился Иан гневно.

— Днём я с тобой.

— А ночью? Бродишь неизвестно где?

И это было обидно. Хотя конечно он имел право злиться на неё, имел… она втянула воздух, но тут внутри напомнила о себе та её вторая Шэйли.

— Брожу? — взвилась она, уставшая от того, что он постоянно прижимает её своей вредностью. — Неизвестно где? На балконе, Иан? Я вышла на балкон подышать воздухом, я никуда не уходила, даже не в сад, не, богиня, в лес! На балкон! Ты мог позвать меня и я бы услышала и пришла обратно.

Он набрал воздух, чтобы что-то сказать, но она не дала. Её понесло и кажется лучше бы окаменела, как это бывало обычно.

— Ты вечно недоволен, словно это я виновата в том, что ты тут лежишь, что охота прошла плохо. Я стараюсь сделать всё, чтобы тебе было удобно, но тебе всё не так, ты на всё мне выговариваешь. Если тебе мешаю именно я, так и скажи! — и не надо было может этого говорить, но сейчас она вообще не была ни в чём виновата, её, низшие всё это разорвите, Верон даже не поцеловал! — Я уйду, оставайся сам с собой, раз тебе так лучше!

И она прошла к ванной комнате.

— Ты куда? — спросил Иан.

— Буду спать в твоей комнате, — ответила Шэйли и прошла через ванную в комнату Иана, где можно было спать на простой кровати на одного, но этого ей было более, чем достаточно.

— Там кровать неудобная, — крикнул ей в спину супруг.

— О, поверь, в сравнении с той, что у меня была в храме это ложе достойное бога, — откликнулась она и легла, накрываясь одеялом. — Двери открыты, если что-то будет нужно позови и я приду.

— Что? — захлебнулся в ярости Иан, но ей было уже всё равно. Пусть злиться. Хоть в храм её возвращает. Надоело! И это был такой отчаянный, но между тем словно детский, бунт. Однако ей стало так хорошо.

— Шэйли, — зарычал он, — Шэйли, иди сюда. Шэй!

Но она не пошевелилась.

— Чего ты орёшь? — услышала она голос Верона.

— О, кому ещё не спиться? Ты тоже на балконе гулял? — Иан перенёс свой гнев на старшего брата. И первой мыслью Шэйли было ринуться туда, чтобы унять супруга, спасти Верона.