Ошибка архитектора

— Я тоже люблю тебя, Шэлл, — прошептал в неё Верон, сильнее прижимая к себе, когда тело её замерло и вздрогнуло, а потом она задохнулась, как бывало всегда, когда рябь шла по коже и Шэйли достигала вершины.

Верон проводил её до дома, когда уже наступила ночь. Сам он остался, потому что костры всё ещё жгли. Иана в комнате не было и Шэйли, занявшись собой, приняла ванну, переоделась и забралась в постель.

С поля доносились смех и песни, веселье гудело всю ночь, и на Шэйли не шёл сон, она встала и по привычке пошла на балкон. Где-то на дереве заухала сова, заставляя её вздрогнуть и невольно прижаться к стене. Но не успела она прийти в себя, как заметила движение возле зимнего сада — девушка присмотрелась и узнала Иана, который прошёл по дорожке со стороны конюшен. Она подумала, что он идёт домой, хотела вернуться внутрь, но тут со стороны конюшен, следом за младшим Шелраном, прошла Ланира…

Шэйли замерла, ей хотелось стать одним целым со стеной. Они были вместе? Всё это время? А когда именно она потеряла их из виду?

Девушка втянула в себя воздух, боясь двинуться. Потом вернулась в комнату и залезла в постель, натягивая на себя одеяло. Она всё ждала, что Иан вот-вот вернётся, но он так и не пришёл.

Шэйли с горечью и досадой смотрела на дверь, пока сон не забрал её с собой. Снилось столько всего — она была одна, потом её снова кто-то преследовал, потом она видела Верона и Иана, смеющуюся Ланиру, и Шэйли бежала-бежала, но так кажется и осталась на месте.

Открыв глаза она поняла, что уже утро, а Иан так и не вернулся. Одиночество и печаль прижали её и затопили с головой.

А завтра уедет Вер…

Интерлюдия — Мечта палача

— Я хочу создать мир, — тихо проговорила она.

— Что ты хочешь сделать? — переспросил он, открывая глаза и хмурясь.

— Ты слышал. Я хочу создать мир.

— Мы палачи, мы уничтожаем, а не создаём, — заметил он.

— Ты не пытался. Никто не пытался, — кажется она была раздосадована. Такой он никогда её не видел.

— Перестань третья, ты Война, внутри у тебя только бой и я, Смерть.

И он самодовольно улыбнулся. Они давно не называли своих настоящих имён, использовали эти глупые прозвища, которые им дали смертные души, которых они стирали вместе с мирами, одних за другими.

Он был самым сильным и самым старшим. Он был главным. Первый. Самый жуткий. Но последний — после него не было ничего.

— Я бы хотела попробовать, — заупрямилась она.

Он повёл плечами.

— Мне в твоём мире будет хорошо, думаю там все всех будут уничтожать, — и он ухмыльнулся, а потом посмотрел на её обиженный взгляд и рассмеялся.

— Ненавижу тебя, — шепнула она. И он увидел в ней серьёзность.

— Перестань, — он потянулся к ней, хотел схватить, но не успел. Она была очень быстрой.

— Нет, — мотнула головой и исчезла.

А он выдохнул, недовольно повёл плечом и не понял, что потерял её — она больше не вернётся к нему.

Глава 25 Юллин

Юллин родилась в деревушке, которую последней войной стёрло с лица земли. Но расстройства по этому поводу девушка не испытывала.

Она дала себе зарок никогда туда не возвращаться, когда покрытая дорожной пылью телега соседа увозила её в ближайший город, а она смотрела на удаляющиеся дома и верила, что там впереди её ждёт другая жизнь. Сосед довёз её до города, посадил в дорожную общественную повозку и отправил в другой город к дальней родственнице девочки.

Юллин была сиротой — мать умерла, когда ей было восемь лет, а отец когда было одиннадцать. Жили они просто, отец много работал, был тихим и неразговорчивым мужчиной, сама же девочка всё делала по дому, работала в поле и в домашнем хозяйстве, ухаживая за домашним скотом.

Когда отец умер и Юллин осталась одна, то её хотели отдать в храм, но вмешалась подруга матери и отправила к дальней родственнице отца, продав всё имущество девочки, чтобы собрать денег на дорогу и немного с собой.

Так, проделав долгий путь почти через три области, Юллин оказалась в Ласце.

Дальняя родственница была пожилой, подслеповатой старушенцией, которая придирчиво оглядела девочку со всех сторон, будто та была козой или овцой, а уж никак не ребёнком, потом цыкнула, выругалась, но тем не менее определила девочке комнату и, увидев, что Юлли умеет много чего делать, сговорилась со своей знакомой, поварихой знатного дома на то, чтобы та взяла девочку к себе в помощницы.

Так Юллин попала к Шелранам.

Работать она конечно умела, но не очень любила. Пожив немного в городе и разобравшись в том, что к чему, обладающая весьма живым умом, Юлли сообразила, что по-хорошему надо просто найти себе какого-нибудь парнишку, или мужичка, на худой конец, она даже рассматривала вдовцов, пусть и с детьми, против которых она ничего не имела, и можно выбраться из услужения, вступив в брак.

План этот она пыталась воплотить в жизнь много раз, но получалось не очень — самое большое, что удалось сделать это прижать сына зеленщика в хозяйской конюшне. И вроде всё было просто — она делает так, чтобы он вступил с ней в связь, а потом уже берёт его в оборот и вступает в брак за поруганную честь.