Ошибка Бога Времени

…И уже потом, когда они сидели в шезлонгах на балконе своего номера, он сказал, настойчиво заглядывая ей в глаза:

– Ты должна мне верить! Что бы ни случилось – верь мне! Слышишь? Я очень люблю тебя! Я счастлив!

Оставшиеся четыре дня были вполне безоблачны, если не считать укуса неизвестного жука в Чичен-Ице, о котором Юлия забыла уже на следующий день. «У нас нет ядовитых насекомых», – успокоил их гид. Дни были похожи один на другой и все вместе составляли звенья бесконечной празднично-сияющей цепи, теряющейся в необозримой дали. Прекрасная погода, спокойное море, прохладные кварцевые пески, по которым они брели на закате вдоль пенной кромки прибоя, подбирая уродливые, в гипсовых наростах-потеках ракушки, сброшенные моллюском миллионы лет назад, окаменевшие ярко-белые кораллы, похожие на миниатюрные полушария человеческого мозга, и синие кусочки бирюзы. Им казалось, что они здесь уже давно и навсегда.

Ранняя домашняя зима, улицы, полные грязного талого снега, ледяные хрустящие лужи, промозглые холодные сквозняки перекрестков – все отодвинулось и перестало существовать. В мире оставалась лишь бесконечная синева неба и моря да слепящая белизна кварцевых песков…

Глава 17 Дачный кооператив и его обитатели

До дачного кооператива «Слобода», куда переселился бывший охранник Петр Семенович, было как «до Пекина на карачках», по выражению недовольного Зажорика; кроме того, с утра зарядил дождь. В результате дорога, частично грунтовая, была размыта, бедный «Бьюик» ревел, выдираясь из цепких объятий чернозема, и у Зажорика темнело в глазах от горя. Монах, взлетая на колдобинах, рассеянно думал о чем-то своем.

– Какого рожна! – возмутился наконец Зажорик. – Что, завтра нельзя?

– Железо нужно ковать, пока горячо, – назидательно отозвался Монах.

– Какое железо? – взвился Зажорик. – Где ты увидел железо? Ты придумал себе убийство, скучно жить стало? Лучше бы бизнес-план…

– Одно другому не мешает, – философски отозвался Монах. – Наоборот!

– Что наоборот? При чем тут наоборот?

– А при том! Приду я, допустим, к Марату, положу на стол бизнес-план и скажу между прочим: «Вам не кажется странным, что Евгений Антонович, владелец «Торга», ныне покойный, умер от гипертонического криза, имея под рукой мощный антидепрессант?» Марат, естественно, вылупится на меня и спросит: «Откуда вы знаете?» А я ему: «У меня чутье, Марат Николаевич! И это чутье мне говорит, что тут не все чисто! Но я понимаю, заниматься этим никто уже не будет…»

– Зачем? – поразился Зажорик.

– А затем, что Марат трус. Если его пугнуть, он станет сговорчивее, понял? А то, что он испугается, я тебе гарантирую! Понятно? Ну, почему я должен тебе все разжевывать?

– Непонятно! – озадачился Зажорик. – Так убили Евгения или нет? Или ты развел всю эту бодягу, чтобы пугнуть Марата?

– Одно другому не мешает, Жорик. Не знаю, зачем я развел эту бодягу, как ты говоришь. Возможно, из-за врожденного чувства справедливости. Ты, например, считаешь, что убийства не было, а я… не знаю! Поручиться не могу, но что-то беспокоит. А с другой стороны, поезд ушел, Жорик, и все, что мы можем, это всего-навсего напугать Марата. Мы ведь хотим войти в раскрученный бизнес? Я заместителем директора, а ты главным, скажем, по технической базе?

– Ну… хотим.

– Вот видишь! Если задать Марату нужное направление, его можно брать голыми руками. Люблю трусов, все их ходы просчитываются заранее. Хотя не могу не признать, что с сильным противником веселее.

– А какого хрена тогда мы едем к этому охраннику?

– Чтобы ничего не упустить. На всякий случай. Есть у меня пара мыслишек…

Когда они, попетляв по поселку и поговорив с аборигенами, обнаружили наконец дом номер шестнадцать по улице Вертикальной (почему-то!), дождь прекратился, тучи рассеялись и брызнуло неяркое и какое-то заспанное солнце.

– Надеюсь, он дома, а не на рыбалке, – заметил Монах, открывая нужную калитку. Навстречу им выскочил, заливаясь лаем, небольшой рыжий песик.

Зажорик, с детства боявшийся собак, попятился.

– Эй, собака! – позвал Монах, протягивая руку к песику. – Мы не грабители! Позови лучше хозяина!

Зажорик прошипел: «Сейчас цапнет!», но песик обнюхал руку Монаха и завилял хвостом. По дорожке к ним уже спешил тощий старик в спортивном костюме и синей вязаной шапочке.

– Хрустик, место! – приказал он. Песик и ухом не повел, продолжая прыгать вокруг Монаха.

– Славная собачка, – сказал Монах. – А мы к вам, Петр Семенович.

– Заходите! Из прокуратуры?

– Из прокуратуры? Нет, мы по другому делу. А что, есть проблемы?

– Как же без проблем! Соседка подделала документы и передвинула межу на метр. Теперь судимся. Думал, выйду на пенсию, отдохну, тут у нас рыбалка хорошая… – он махнул рукой.

– Где новая межа? – деловито спросил Монах.

– За домом! Земля там, конечно, бросовая, убитая – там сосна растет, жена покойная когда-то посадила, но дело же в принципе! Почему я должен отдавать свое кровное? Уже был суд, решили в ее пользу, а я – на пересуд! Я этого так не оставлю! Пошли покажу!