Ошибка Гофмана

Антон посмотрел на жену. Минуту назад она выпорхнула из высотки, в которой размещалась студия, и теперь сидела на соседнем сиденье в его «ауди», уставившись на мужа, как будто видела Быковского впервые. Тонкая, стройная, живая. С тем редким типом красоты, который не имеет ничего общего с очарованием, свойственным девушкам, которые делают себя красивыми, поскольку является классическим, природным. Типом, который не требует усилий и скрупулезности. И вместе с тем остается чарующим и неотвратимым. Два года он потратил, чтобы завоевать это чудо, а теперь смотрит на нее со странным спокойствием. Интересно, о чем думает фотограф, который щелкает затвором камеры, глядя на тебя, девочка, через ее объектив?

– Что ты говоришь?

Антон пригладил вихры, потрогал колючий подбородок, подумал, все ли еще он модно небрит или уже немодно запущен, коснулся собственного уха. Чип был неощутим, но спасителен. Нет, желание овладеть этой красоткой прямо в машине он не отбивал. Он избавлял Антона от зубного скрежета и ревности. Хорошо ли это?

– Я говорю, что не узнаю тебя, – покачала головой Алина. – Сбросил эсэмэс, что будешь ждать окончания съемки, и все. Ни разу не позвонил. Не зашел. А если бы я проторчала там еще час?

– Я ждал тебя пятнадцать минут, – пожал плечами Антон, посмотрел на смартфон и поправился: – Шестнадцать. Все прошло удачно?

– В смысле? – сдвинула брови Алина.

– Ну как там… – он почесал нос. – Я же видел… Фотограф снимает, потом подзывает модель и показывает на экране то, что у него получается. Хвалит. Наверное, чтобы успокоить девушку. Сам себе ведь мало кто нравится?

– С ума сойти, – Алина хмыкнула. – Нет. Стас не такой. Ему вообще нет дела до того, что я думаю. Он как скульптор. Отсекает лишнее. Очень хороший фотограф. Столько обложек, сколько есть у него, нет ни у одного фотографа в России.

– С тобой ведь тоже мало кто сравнится? – улыбнулся Антон. – По мне, так вовсе никто. И, как я вижу, ничего лишнего он вроде бы от тебя не отсек.

– Тебя подменили? – спросила Алина.

– Да, – кивнул Антон. – Это мой двойник. Вытащили из ящика, стряхнули пыль, вставили батарейку и отправили за тобой. У тебя есть час или два?

– Что ты хочешь предложить? – она посмотрела на мужа даже как будто с испугом.

– Образовалась срочная встреча тут неподалеку, – Антон посмотрел на смартфон. – Можешь сопроводить меня в качестве семейного эскорта?

– Ты уже мною торгуешь? – она деланно капризно надула губы.

– Нет, – покачал головой Антон, трогаясь с места. – Начинаю новый проект. Думаю, что даже предложу сотрудничество твоему отцу. Ты ведь должна была унаследовать его хватку? Приглядись к тому, что будет происходить. Мне нужен совет. Сегодня очень важный день.

– Какой из меня советчик? – снова хмыкнула Алина.

– Самый главный, – серьезно сказал Антон.

– И что за проект? – спросила Алина.

– Высокие технологии, – ответил Антон. – Чипы, нейростимуляция, кибернетическая коррекция личности. Или что-то похожее на то… У меня встреча через пятнадцать минут в филиале Московского НИИ молекулярной электроники.

– Я в этом ничего не понимаю, – призналась Алина.

– Ты понимаешь в людях, – ответил Антон. – В первую очередь – в мужчинах.

– Ну конечно, – вздохнула Алина. – Странно, что ты сказал это без подтекста. К твоему сведению, миром правят именно мужчины.

– Возможно, – пожал плечами Антон. – Но именно женщины правят мужчинами. Даже если те не в курсе.

* * *

На письмо Антона Гофман отозвался через пять минут. Прислал номер своего телефона. А когда Антон позвонил, был спокоен и не позволил себе ни ехидства, ни вальяжности. Сказал, что очень рад звонку. Что готов к конструктивному сотрудничеству. И посоветовал подумать еще день, поскольку работа серьезная. А он, Гофман, пока закончит экономическое обоснование проекта.

– О чем я должен думать? – не понял Антон, удивляясь собственному спокойствию.

– Об успехе, – ответил Гофман. – Ладно, я шучу. Знаете, это как работа с текстом. Его надо отложить хотя бы на день. Кажущееся совершенство истаивает с каждым часом. Через сутки вы скользите взглядом по строчкам и видите ошибки или несуразности, которые были неразличимы вчера.

– Рвете листок и начинаете все сначала? – спросил Антон.

– Нет, – засмеялся Гофман. – Это точно не наш случай. Правите и наслаждаетесь идеалом. Отвлекитесь. Лучше всего думается, когда не приходится думать о чем-то. Я очень рад вашему звонку. Мы сработаемся.

– До завтра, – сказал Антон, положил телефон и вдруг понял, что помнит недавний разговор с Гофманом до последнего слова. За последующие несколько минут он сделал несколько звонков и договорился о встрече с директором НИИ, чьи отметки стояли на бумагах Гофмана. Затем отправил эсэмэс Алине. И теперь она сидит с ним рядом. Может, все же завернуть куда-нибудь и овладеть этой красоткой прямо в машине?

– Знаешь, – она задумчиво смотрела на темную воду Обводного канала. – А я ведь, было, думала, что нам придется расстаться.