Ошибка господина Роджерса

В троллейбусе я увидел капитана Насонова. Наши взгляды встретились. Я ему моргнул, давая понять, что имею важное сообщение. Он понял меня, и мы двинулись друг другу навстречу. Когда поравнялись, я сунул ему в руку конверт и тут же вышел на очередной остановке. Начал осматриваться, не следят ли за мной. Вроде бы ничего не заметил подозрительного, и я направился по адресу.

Вот и названная улица. Малоосвещенная, тихая, пустынная. На середине ее стоит автомашина «такси». Все ближе и ближе подхожу к автомашине, а сердце бьется все громче и громче. Вот и «такси». С трудом различаю номер. Все, как указано на конверте. В машине рядом с таксистом сидит мужчина, его рука высунулась из бокового ветрового стекла. Когда я поравнялся с ним, он протянул руку ко мне. Я сую ему в руку пакет. И в это самое время откуда-то появляются чекисты. Я, как и было условлено, бросаюсь бежать. Бегу и вижу, как поперек улицы разворачивается автомашина, преграждая путь «такси». Все. Дело сделано.

Никогда в своей жизни я не бежал так радостно, быстро и со слезами на глазах от охватившего меня счастья исполненного долга.

Через три дня мне на работу позвонил Насонов, и вечером мы встретились с ним на старом месте. В квартире был и полковник Подзоров. Меня чекисты встретили почти торжественно. Я мельком бросил взгляд в комнату и увидел празднично убранный стол.

- Уважаемый Алексей Иванович, наступила очередь и нам наконец-то «подбить бабки», или, как говорили римляне, «Финис - коронат опус» - «Конец - делу венец». Читайте результаты нашей с вами работы. - И полковник протянул мне газету «Известия», где сообщалось о выдворении из пределов Советского Союза одного из сотрудников иностранного посольства, который «за деятельность, несовместимую со статусом дипломатического работника, объявляется персона нон грата».

- Это и есть Крот, - добавляет, улыбаясь, Насонов.

Я смущенно перевожу взгляд то на Подзорова, то на Насонова.

- Наше руководство, отмечая большую помощь, оказанную вами органам госбезопасности в разоблачении враждебной деятельности иностранной разведки, и добросовестное исполнение гражданского долга, объявило вам благодарность. Позвольте поздравить вас.

- Служу Советскому Союзу! - отвечаю я по-солдатски и чувствую, как у меня невольно подкашиваются ноги от охватившего меня волнения.

- Сердечно поздравляю! - говорит Насонов, обнимая меня за плечи.

- А теперь прошу к столу, - говорит Подзоров.

Из разговора за столом я узнал, почему Крот не рискнул взять материалы на вокзале. Оказывается, его спугнул милиционер, случайно задержавшийся в это время около камер хранения. Все последующие дни, вплоть до встречи в «такси», я подвергался тщательной проверке со стороны Крота.

В моей жизни это был самый радостный, самый счастливый и памятный день. И очень дорогими для меня были последние слова, сказанные капитаном Насоновым:

- Помните, Алексей Иванович, вы по-прежнему находитесь в строю.

Как хорошо быть в строю!