Ошибка грифона

Общие сведения: не фиксируется ни магическими, ни обычными средствами наблюдения. Все, что о нем известно — это то, что он действительно существует.

Ботиночный дракон

Способность к маскировке: выше средней.

Общие сведения: очень редкая разновидность. Сплетается из веревок и шнурков. Размеры и форма дракона могут варьироваться. Несмотря на уязвимость веревок, в целом уничтожить дракона практически невозможно. Уязвимы только глаза.

Число побежденных стражей мрака: 0

Людей без эйдосов и магов: 0

Комиссионеров: 9

Суккубов: 6

Перелистывая страницы кошачьей лапой, Ирка не заметила, как бывший домовой каретного сарая вновь взял в руки керосиновую лампу. Погладил ее как живое существо. Подышал на стекло, потер рукавом:

— Ну прощай, Огнедых! Берег я тебя, а теперь, стало быть, расстаемся! Стар я стал тебя охранять! Теперь вот молодым тебя передаю! Прощевай, друг!

Большая, бульонного цвета слеза скользнула по щеке домового и, пшикнув, капнула в огонь. Ящерка, не просыпаясь, шевельнулась в пламени. Арчибальд быстро сунул лампу Багрову, повернулся и, ни на кого не глядя, заковылял к выходу.

Глава одиннадцатая Керосиновая лампа

Собака – вот она друг человека, а женщина чаще всего не друг.

Чимоданов

Матвей просыпался всегда рано, подходил к гамаку и коварным шепотом задавал Ирке на ушко один и тот же вопрос:

— И что тут делает эта девушка?

А Ирка, до четырех утра просидевшая с ноутбуком, всегда делала одно и то же: спала. Разбуженная же, сквозь сон начинала давать Багрову поручения, предполагавшие исчезновение Матвея с горизонта. Например, «пожарь картошку».

— А что мне за это будет? — корыстно интересовался Матвей.

— Тебе будет картошка! — говорила Ирка.

— А поцеловать?

— Вот картошку и поцелуешь!

В то утро, получив заказ на привычное блюдо, Матвей выудил из запасников Первого мединститута отлично сохранившийся скелет повара и заставил его заняться картошкой. Пусть Ирке будет приятно. Для того же чтобы Ирке было еще приятнее, Матвей накинул на плечи скелету свою куртку, а на голову надел свою шапку. Теперь со спины повар выглядел точь-в-точь как Матвей. Они и роста были одинакового. Когда Ирка подойдет, чтобы обнять Багрова за плечи и потереться щекой о его спину (имелась у нее такая утренняя привычка!), быстрое пробуждение будет ей обеспечено.

Довольный собой, Матвей стал прохаживаться по комнате. Вот на столе стоит Иркин компьютер, и тут же к нему прискотчена бумажка:

«Матвей! Это мой ноутбук! Трогать его нельзя! Нельзя — это значит нельзя! Даже если тебе только принять почту или посмотреть погоду! Даже если ты вернешь его на место. Даже если ты вернешь его на место и положишь рядом шоколадку. Просто нельзя, и все!

3. Ы. Но я тебя все равно люлю и иулу!»

— Скряга! — сказал Матвей. — В каждой женщине обитает скряга, сложно сплетенная с транжирой! Ну и пусть! У меня и получше компьютера кое-что есть!

Он присел на корточки и выудил из-под кровати переносную печатную машинку в чехле. Багров купил ее на «Партизанской», на толкучке, года три назад. Чехол у машинки был светлый, из кожзаменителя. Застегивался на молнию, бегунок которой сдвигался только двумя руками, такая упрямая была молния. Зато она никогда и не ломалась. Кроме молнии, машинка страховалась от выпадения еще и портфельной застежкой.

Матвей открыл чехол, бережно поставил машинку на стол и, наклонившись, понюхал ее. От машинки пахло ружейной смазкой, которой он смазывал ее трущиеся части. Собираясь с мыслями, Багров провел рукой по клавишам. Некоторые, чаще других употребляемые — «а», «о», «и» и некоторые согласные, были чуть затерты и блестели от частого касания пальцами.

Вообще машинка сохранилась прекрасно. В ней дремали десятки ненаписанных рассказов, повестей и даже, возможно, где-то в глубине таился роман. Сложности возникали только с быстро пересыхающей лентой, которую было еще и не достать, но Матвей выходил из положения, замачивая ее в слезах гарпий.

— Ну, что у меня сегодня? Ага... волшебные палочки для лысегорского магазина! Надоели, аж жуть! — пробурчал Матвей, но пробурчал с некоторым творческим кокетством, поскольку задание было интересное.

Багров и Ирка вечно нуждались в деньгах — как в магических, так и в обычных — и потому искали себе подработки. Ирка, при всех своих плюсах, настолько парила над бытом, что самым искренним образом не понимала, куда утекают деньги и откуда они берутся.

«Ведь мы же экономим, Матвей! Мы живем на одной гречке!» — твердила она, но при этом вместе со злосчастной гречкой почти незаметно для себя покупала и шоколад, и кетчупы, и кофе, и фрукты, и круассаны, и сливки в блочных упаковках, и коричневый сахар для гурманов, и какой-нибудь мудреный зеленый чай в шариках. Потом же, уже дома, в ужасе смотрела на чек и, морща лоб, говорила: «Матвей, нет, ну ты видел? Гречка опять на рубль подорожала! Может, на манку перейти, а, Матвей?»