Ошибка компьютера

Открыв мусорный ящик, Волк зло швырнул свой завтрак.

В полутемной комнате были отчетливо видны лишь цифры электронных часов: 05.40. Но, присмотревшись, можно было заметить и «стенку», и телевизор, и мягкое глубокое кресло с высокой спинкой. В нем, завернувшись в пестрый плед, сидела молодая женщина. Ворот светло-желтой форменной рубашки расстегнут, черный галстук держится на уставном закрепе. На рубашке погоны капитана медицинской службы.

Мария, забывшись в кресле, не слышала, как открылась входная дверь, не заметила, как в прихожей зажегся свет. Вошел капитан морской авиации — невысокий, лет сорока. Он снял тужурку, повесил ее на вешалку.

ВТОРОЙ ЛЕТЧИК ЭКИПАЖА ГВАРДИИ КАПИТАН ГРЕМЯЧКИН.

Поправив перед зеркалом прическу и галстук, он взял со столика большой сверток и вошел в комнату. Мария открыла глаза.

— Доброе утро, — приветливо сказал Гремячкин, кладя сверток на журнальный столик.

— Здравствуйте, Леня. — Мария включила торшер. — Который час?

— Через пятьдесят минут начнутся полеты, — ответил капитан, разворачивая сверток. В нем — детские распашонки, ползунки, пеленки, чепчики. — Как отдыхали?

— Какой тут сои, — Мария досадливо махнула рукой. — А вы?

— Зашел в общежитие, взял «люкс» с раскладушкой.

Мария поднялась, поправила рубашку и галстук.

— Спасибо за приют, Леня, — устало сказала она. — Когда вы едете за Ольгой?

— Послезавтра.

— Не решили еще, как назовете первенца?

— Павлом.

— Хорошее имя… А что бы вы сделали, Леня, если ваша Ольга, извините, вот так, как я, провела эксперимент… в квартире молодого и временно одинокого мужчины?

— Я? — Гремячкии улыбнулся. — Крепко бы призадумался.

— Если бы вы знали, как я хочу, чтобы ваш командир сделал наконец именно это! — Мария грустно улыбнулась. — И сегодня последний день, когда он должен все решить… Завтра будет поздно… — Гремячкин промолчал. А Мария продолжала: — Сил моих больше нет, чтобы убедить его. Сегодня, впервые за восемь лет, я не пошла домой… Просидела в вашей квартире всю ночь, наврала Генке, что дежурю. И знаете, для чего все это?

Гремячкин пожал плечами.

— Чтобы просто побыть одной. Перебеситься и успокоиться раз и навсегда, приняв веру вашего командира… Глупо?

— А вдруг командир не так все это поймет? — осторожно спросил капитан.

На глазах Марии выступили слезы.

— Ну и пусть! — тихо сказала она.

Утром того же дня ракетный фрегат и два эскадренных миноносца под флагом США шли в водах Северной Атлантики.

На ходовом мостике фрегата группа офицеров сгрудилась вокруг адмирала Ринка. Указывая на большой прозрачный светопланшет с четкими контурами Северной Европы и прилегающих морей, адмирал Ринк объяснял:

— Это район действия русских кораблей и самолетов. — Он нажал одну из клавиш пульта: на планшете тотчас же вспыхнул большой зеленоватый квадрат, заполненный силуэтами кораблей и самолетов. — А вот мы. — По-соседству с зеленым квадратом вспыхнул красный, в центре которого был виден флажок США. — Сегодня мы проводим здесь заключительную фазу маневров. С новейшими приемами войны на морс… Русские наверняка захотят взглянуть на наши действия. Патрульная группа «Орионов» майора Армстронга будет следить за русским флотом и его самолетами.

— Я понял, сэр, — ответил Армстронг, лысоватый, среднего роста офицер.

— Но это не все, — продолжал адмирал. — Полторы тысячи миль на северо-восток, вот здесь, — он нажал еще одну клавишу, и в нужном месте прерывисто замигал силуэт подводной лодки, — совершает испытательное плавание наша атомная лодка. На ее борту двадцать четыре ракеты нового поколения. Дальность стрельбы, — адмирал многозначительно взглянул на помощников, — до южных границ Китая. Каждая из ракет имеет кассетную боеголовку. Эквивалент заряда — двадцать атомных бомб, которые были сброшены на Хиросиму и Нагасаки… Стрельбой ракет управляет экспериментальный компьютер фирмы «Хьюз». Новая машина может принимать решения независимо от воли человека… Повторяю: лодка совершает испытательное плавание. Возможны любые случайности. Поэтому всем: предел внимания!

Ринк взял из рук офицера желтый пакет.

— Здесь шифр для связи с лодкой Тэрнера, — сказал адмирал, протянув конверт Армстронгу.

— Я понял, сэр, — ответил майор.

Невысокий мужчина — лет сорока пяти, с широким приплюснутым носом, одетый в японское кимоно — внимательно и серьезно разглядывает себя в большом зеркале. Рядом с зеркалом, вдоль стены, тянутся полки с книгами, безделушками, морскими раковинами и кораллами.

ШТУРМАН ЗАПРАВЩИКА ГВАРДИИ КАПИТАН СКИБА.

Японский фарфоровый божок медленно кивает головой…

Часы «кукушка» пробили половику шестого. Скиба сделал несколько грозных выпадов, обозначив серию ударов каратэ по воображаемому противнику. Затем, церемонно поклонившись самому себе, он сиял куртку.

Мощный торс и крепкие руки говорят о том, что Скиба не первый год занимается японской борьбой. На левом плече капитана татуировка — знак морской авиации: два крыла, якорь и звезда в центре.

В дверь позвонили. Набросив черный с драконами халат, Скиба пошел открывать. На пороге стоял светлоусый лейтенант в форме морского летчика.