Ошибка Купидона

Если бы Светлана умерла, чем бы я могла успокоить Вениамина? Сообщением, что его жена перед смертью в голом виде танцевала перед видеокамерой? Не самое достойное занятие пред вратами вечности. И не самое лучшее утешение для вдовца.

Как ни странно, я не нашла в квартире никаких шприцов и ничего другого, что так или иначе было бы связано с наркотиками. Скорее всего ничего такого в квартире не было, и Светлана никогда прежде дома не кололась. Или Хрусталев принес все необходимое сам и забрал с собой после «праздника», или Светлана выбросила все на помойку. Этот второй вариант я тоже не исключала. Тем более что на обратном пути из Константиновки ничего подобного в сумке «красавчика» не было. В этом я была уверена.

Квартира на этот раз произвела на меня очень приятное впечатление. Я переходила из комнаты в комнату и поймала себя на мысли, что примеряю ее на себя. А такое случается со мной только тогда, когда квартира мне действительно нравится. И отделка комнаты, и старая, со вкусом подобранная мебель, и большое количество книг повсюду заставляли предположить, что люди, создававшие этот интерьер, собирались прожить здесь долгую счастливую жизнь.

На стене в спальне висел большой и, по-моему, очень удачный портрет Светланы, который я не заметила в первый раз, а теперь разглядела как следует. На нем она была изображена в симпатичном желтом сарафане с букетом одуванчиков в руках. Ветерок слегка растрепал ее шикарные волосы и поднял в воздух целое облако пушинок. Казалось, еще немного — и одна из них вылетит за пределы рамы, и ты сможешь поймать ее рукой. А Светлана смотрела с портрета с таким выражением, словно приглашала зрителя принять участие в неведомой забавной игре. Не будучи искусствоведом, не берусь судить о художественных достоинствах полотна. Но одно могу сказать наверняка: кто бы ни писал этот портрет, делал он это с любовью к своей модели.

Были на стенах и другие картины, а на книжном шкафу стояла целая коллекция старинных подсвечников.

Это была совершенно благополучная квартира, в которую никак не вписывались ни наркотические вакханалии, ни тем более самоубийство.

Я не стала разыскивать что-нибудь наподобие дневника Светланы. Во-первых, не очень надеялась на такую удачу, а во-вторых потому, что при таком обилии книг в книжных шкафах поиски потребовали бы слишком много времени. Ночевать я здесь, конечно, не собиралась. И как раз собралась уже идти домой, когда раздался телефонный звонок. Вздрогнув от неожиданности, я подошла к аппарату. Это был дорогой современный телефон с памятью, определителем номера и автоответчиком, который сработал после нескольких гудков. Я услышала незнакомый голос, но сразу же поняла, кому он принадлежал.

Это был Хрусталев. Видимо, он уже протрезвел и спешил поделиться новостью. Говорил он грубо и нагло:

— Я знаю, что ты дома. Можешь, конечно, не брать трубку, но могу тебе сказать, что у тебя крупные неприятности — пропала наша кассета.

Помолчав с полминуты, он снова заговорил:

— Может быть, все-таки возьмешь трубку?.. Нет? Ну и х… с тобой.

Вот такое ласковое сообщение оставил он своей «возлюбленной». На всякий случай я забрала с собой и эту кассету, тем более что никаких других записей на ней не было.

Через пару минут я уже сидела в своей машине и размышляла, куда бы отправиться в столь поздний час. Домой ехать не хотелось, все мои друзья или уже спали, или находились «при исполнении», поэтому я решила просто покататься по ночному городу, поставив на магнитофон красивую музыку. Это мое традиционное развлечение, я люблю колесить по пустынным улицам чуть ли не до утра. А иногда и рассвет встречаю в машине. Но в этом случае я уезжаю за город, куда-нибудь на гору, чтобы не пропустить торжественного момента — появления первого солнечного луча. Таким образом я приобщаюсь к вечности.

Покатавшись немного по центральным улицам, я решила совместить приятное с полезным и еще раз побывать у дома Хрусталева. Этот человек не давал мне покоя, вся его жизнь представлялась мне каким-то зловещим кошмаром и интриговала своими тайнами.

«Неужели Зеленин заплатил своему бывшему родственнику за то, что чуть было не произошло сегодня вечером?» Снова и снова я возвращалась к этой мысли. И с новыми подробностями она казалась мне все чудовищнее.

Первая жена Зеленина погибла в результате несчастного случая. Хорошо бы узнать, что это был за случай такой. Может быть, в милиции сохранились какие-нибудь материалы? Надо будет «озадачить» Гарика.

Хрусталев не понравился мне с первой минуты, а Зеленин, напротив, произвел очень приятное впечатление. Не подвела ли меня на этот раз интуиция? Не он ли в этой истории окажется главным злодеем? И не кроется ли за маской грустного клоуна жуткая рожа Синей Бороды?

Размышляя таким образом, я въехала во двор хрусталевского дома и остановилась у его подъезда. Выключив магнитофон, осмотрелась кругом. Маленький загаженный дворик был совершенно пуст, только тощая кошка шарахнулась в кусты при моем появлении.