Ошибка Одинокого Бизона (илл. А. Вальдмана)

Стадо двигалось очень медленно. На самой вершине холма большой старый бизон остановился и повернулся в нашу сторону. Долго осматривался он по сторонам, помахивая коротким хвостом, словно подозревая что-то неладное. Мы знали, что видеть нас он не может: одни только наши головы поднимались над каменными глыбами, такими же черными, как наши волосы. Часто я замечал, что дичь каким-то образом узнает о приближении охотника, хотя находится, казалось бы, слишком далеко, чтобы увидеть его или почуять запах. Но этот старый бизон нас не почуял. Постояв некоторое время на вершине холма, он повернулся и рысцой побежал за стадом, уже скрывшимся в ложбине.

— Он ушел, — сказала старая Сюйяки. — Сын мой, принимайся за дело. О, я так волнуюсь, я вся дрожу! Ступай скорее! Сейчас мы узнаем, можешь ли ты это сделать.

— Да, брат, иди! — подхватила Питаки. — Брат, я молюсь за тебя.

Я положил ружье на землю, завернулся в шкуру бизона, вывернув ее шерстью вверх, и направился к холму, за которым скрылось стадо. Я так волновался, что мне трудно было дышать. Взбираясь по склону, я почувствовал, что у меня дрожат ноги, и должен был опуститься на землю. Я не понимал, что происходит со мной. Когда я крался в лагерь, мне тоже было очень страшно, но такого волнения я не испытывал даже в тот момент, когда отнимал ружье у врага. Я стал молиться своему «тайному помощнику"и почувствовал себя лучше. Я встал и пошел дальше.

На вершине холма я опустился на четвереньки и, прячась в высокой траве, заглянул в ложбину. Бизоны паслись на склоне следующего холма. Прикрыв голову шкурой, я встал и, сгорбившись, начал кружиться и прыгать. Они тотчас же меня заметили и повернулись в мою сторону, а я то показывался им, то прятался в траве. Потом опустился на четвереньки, начал брыкаться и мычать, как теленок.

Тут только понял я, что Маленькая Выдра издавал какие-то другие звуки. Детеныш бизона мычит очень тихо, иначе, чем теленок-детеныш коровы, которую вы, белые, завезли в нашу страну. И его не слышно на расстоянии ста шагов. Я перестал мычать, припал к земле и посмотрел на стадо. У меня сжалось сердце: бизоны мчались на запад — убегали от меня. И с ними улетела надежда стать зазывателем, дарующим племени изобилие.

Неудача подействовала на меня угнетающе: я почувствовал слабость, лег ничком на землю и, свернув шкуру, подложил ее под голову вместо подушки. Долго лежал я с за. крытыми глазами. Зашуршала трава, но я знал, кто идет и не пошевельнулся. Конечно, это была Питаки и с нею наша «почти мать». Они сели подле меня, и Питаки сказала:

— Брат, они убежали. О, как мне грустно!

— Да, все кончено, — ответил я. — Никогда не буду я зазывателем. Ни одного шага не сделали они в мою сторону. Сначала они на меня смотрели, потом задрали хвосты и убежали.

— Ну так что же! Не велика беда! — воскликнула неунывающая Сюйяки. — Не грусти! Неужели ты думал с первого же раза заманить стадо? Вспомни, что сказал тебе Маленькая Выдра. Ты должен молиться, поститься, видеть сны, снова и снова зазывать стада и в конце концов добьешься успеха.

— Верно, верно! — закричал я, быстро вставая. — Неудача привела меня в отчаяние, и я забыл о словах Маленькой Выдры. Я попытаюсь сто раз. Я попытаюсь десять сотен раз. Я буду зазывателем бизонов.

— Вот теперь ты говоришь мудрые слова. Конечно, неудача не должна тебя смущать. Никогда не впадай в отчаяние. А мы по мере сил будем тебе помогать. Посмотри на юг. Видишь, там пасутся стада бизонов. На них ты будешь учиться.

Действительно, на равнине между двух рек и к югу от реки Два Талисмана паслись стада. Но в то утро я решил не пытаться вторично. Мне хотелось поразмышлять о священных вещах. Вместе с сестрой я вернулся в вигвам, а Сюйяки осталась сторожить на вершине холма. Расположившись лагерем вдали от нашего племени, мы подвергались серьезной опасности, так как в любой момент мог показаться неприятельский отряд. Мы должны были заметить врагов издали, чтобы иметь время от них спрятаться.

Но в вигваме я пробыл недолго. На душе у меня было неспокойно, я не находил себе места.

— Пойдем, погуляем, — предложил я сестре.

Я взял ружье, и мы спустились в долину реки Береза. На западном берегу мы увидели в серых скалах широкие пласты черного камня; вы, белые, кормите этим камнем огонь и на нем раскаляете железо так, что оно становится мягким и можно ему придавать любую форму. Тогда мы еще не знали, что черные камни служат топливом. По мнению Питаки, Старик, создав мир, положил здесь черные пласты земля в знак скорби о каком-то умершем друге.

Мы поднялись на вершину утеса, прорезанного пластами черного камня; дальше, к западу, тянулся крутой склон холма. Здесь мы увидели место, огороженное камнями, а в центре круга — каменный очаг. Когда-то здесь стояли лагерем наши предки. Так же как делаем мы теперь, они обкладывали края вигвама камнями, чтобы не снесло его ветром. Но какой огромный был у них вигвам! В три раза больше самых больших наших вигвамов — из двадцати одной шкуры…