Ошибка просветления

Вы не можете быть другими, чем те, какие вы есть. Что бы вы ни делали, чтобы измениться, у вас ничего не выйдет. Прекратите убегать от себя! Какой смысл мне говорить вам это? Мне бесполезно говорить вам это, потому что вы не прекратите делать это. Вы не уверены: «Может быть, что-то можно сделать». Я уверен, что у вас нет свободы действия. В этом смысле я делаю шаг дальше и говорю, что вы находитесь под контролем генов. Естественно, вы скажете, что это утверждение — теория. У вас есть надежда, что вы что-то можете сделать. В «святом бизнесе» множество людей, которые уверяют вас, что вы можете что-то сделать, и вы пойдёте туда — вот и всё. Моя уверенность сохраняется. Вы называете её «теорией». Ладно, можете идти и попытать удачу. В конце концов вы сами обнаружите для себя: «Этот парень прав!» Я спою свою песню и уйду.

С моей стороны всё ясно. Так много людей говорят, что могут помочь вам, — и вы хорошо сделаете, если пойдёте туда и попытаете удачу. Но я хочу добавить официальное предупреждение (подобное тому, что у вас на сигаретных пачках): вы ничего ни от кого не получите, потому что получать нечего. Вот почему я говорю, что, поскольку нет такой штуки, как просветление, вопроса о том, просветлён такой-то или такой-то, вообще не возникает. Вы все люди с одинаковыми взглядами, стремящиеся к таким вещам, вот и всё. Это ваша проекция, ваше представление о тех людях, вот и всё, что я хочу сказать. Там может и не быть ничего, кроме того, что вы спроецировали на них.

В.: Сострадателен ли человек в естественном состоянии?

Ю.: Это ваша проекция; они чёрствы, безразличны, равнодушны. «Сострадание» — это одна из уловок «святого бизнеса», расхваливание товара. Вы думаете, этот человек осознаёт, что он полон сострадания? Если осознаёт, то это не сострадание. Вы даёте названия. Как это действует? Скажите мне. Какого рода сострадание вы в нём видите? Это ваше предположение, что я сострадателен.

Это не то, о чём нужно говорить и восхвалять. Если вы откроете организацию, то девяносто процентов её сборов будет уходить администрации. В Америке столько организаций — все богатые женщины, увлекающиеся социальной деятельностью, собирают средства, и девяносто процентов этих средств тратит администрация. Это всё, что вы можете сделать; вам не изменить мир. Вас никто не просит менять этот мир.

Я не заинтересован в том, чтобы менять общество. То, что я говорю, не имеет никакого социального содержания.

Что не так с этим миром? Почему вы хотите изменить мир? Это удивительно прекрасный мир! Вы хотите изменить этот мир таким образом, чтобы вы могли жить в мире своих идей. Настоящая проблема в том, что вы хотите изменить себя и обнаруживаете, что это невозможно, и вот вы хотите изменить мир, чтобы получилось уместить его в свою собственную схему.

В.: Действительно ли здесь нет социального смысла? Они говорят о локасанграхе. Они имеют в виду, что присутствие реализованного человека очищает. Он излучает чистые вибрации, и атмосфера очищается.

Ю.: Действительно? Так ли это? Во имя человека, говорившего о любви к своему ближнему как к себе самому, было пролито больше крови, чем за все последние войны, вместе взятые. Это вы называете «социальным смыслом»? Все они враждуют и спорят. Какой тут может быть социальный смысл? Ты хочешь быть хорошим человеком, милым человеком, невинным человеком и всё такое; ты хочешь быть чем-то другим — всегда завтра или послезавтра, — но даже тогда ты будешь говорить то же самое — «в следующей жизни». Это вам обещают все учителя (и они только обещают) — следующую жизнь. Пока он в бизнесе, он уверен. Если он говорит, что там ничего нет, вы его оставляете. Вот почему мне не стоит беспокоиться: вы в любом случае уйдёте, потому как то, что привело вас сюда, определённо уведёт вас ещё куда-то. Вы хотите что-то получить. Вам этого не получить. Есть какая-то фальшивая надежда или обещание. Я не даю фальшивых надежд или обещаний. Но они создали некую надежду, и вот вы продолжаете и продолжаете — это как ехать верхом на тигре, вы не можете слезть.

Нет никакого путешествия. Себя обманывают и те, кто притворяется, что берут тебя в путешествие, и те, кто пытается. Вы не можете пойти со мной. Как вы можете идти со мной? Вы так боитесь колючек, камней, вы хотите подготовленного гида. Я сам не знаю местности. Вы никогда не слышали пословицы, которая предостерегает никогда не ходить с человеком, у которого есть сандалии, потому что он всегда наступает на колючки? У вас будут проблемы. Я сам не знаю местности; я просто иду.