Ошибка разбойника (СИ)

— Пожалуй… — кабальеро без приглашения опустился в кресло рядом с массивным заваленным бумагами столом хозяина кабинета. — Вы, помнится, в прошлый раз сетовали на трудности с получением дворянского звания…

— Увы, — вздохнул бывший торговец, вновь осторожно поправив непокорные волосы, — Его величество последние годы стал весьма строг к пожалованию дворянства подданным, не имеющим военных заслуг.

Дон Стефано всецело одобрял подобную строгость, но не произнёс вслух ни слова о том, что действительно думал о рвущихся в благородное сословие простолюдинах.

— Вам нужна рекомендация… — рассеянно произнёс дон Стефано и сделал нарочитую паузу, дожидаясь, когда на лбу его собеседника от волнения выступит испарина. — Я, наверное, мог бы замолвить за вас слово перед губернатором, но… — снова пауза. Кабальеро вовсе не жаждал разбрасываться подобными рекомендациями. — Куда весомее рекомендация будет звучать, если вы окажетесь хотя бы в дальнем родстве с кем-нибудь из дворян.

— Можно поискать…

— Не забывайте: подкуп в подобных делах, если вплывёт, обойдётся вам очень дорого. — Дворянин вовсе не желал облегчать наглому выскочке путь в благородное сословие и надменно смотрел на вечно растрёпанную шевелюру своего собеседника. — Разве что… вступите в брак с единственной дочерью из старинной семьи.

— Да где ж найти её?! — с досадой воскликнул казначей. — У наших идальго гордость вместо штанов! По деревням поискать можно, только чужака запросто обманут! Выдадут какого-нибудь крестьянина за идальго по крови, заболтают, а когда подам прошение, от меня… Не от них — от меня! — потребуют выписок из церковных книг, свидетелей, рекомендации других дворян… Всплывёт подлог, но брак-то уже не расторгнуть! Пытался я найти какую-нибудь сеньориту: заикнёшься о документах — сразу строят из себя оскорблённую гордость!

Прикрыв глаза, чтобы скрыть усмешку, дон Стефано посоветовал:

— А вы приглядитесь. Подлинных дворян можно всегда отличить.

— Уж не знаю, как их отличают по одному только виду, в деревнях почти все окрестьянились, — казначей бросил быстрый взгляд на безупречно одетого и не скупившегося на цирюльника кабальеро. — Хотя… представьте себе, один из таких подал несколько прошений и добился на пять лет налоговых льгот, которые вам, дон Стефано, даже не снились.

— Что вы говорите?

Вальяжность и рассеянность гостя как рукой сняло, он подался вперёд и потребовал рассказать поподробнее.

— Слышали о Хетафе?

— Несколько лет назад. Оспа. Тогда вся провинция перепугалась.

— Карантинами удалось остановить эпидемию, но в этом селении умерли едва ли не половина жителей, и с тех пор те, кто остался, не могут выкарабкаться из нищеты и долгов. Крестьяне и местные идальго живут на своей земле, ближайший крупный владелец им не хозяин, и прежде Хетафе платило налогов не меньше двух тысяч дукатов в год.

— Одних только налогов, без церковной десятины?

— Да, в королевскую казну и в городскую Сегильи, и это было в неудачные, по меркам до оспы, годы.

— Немало.

— У них были ярмарки, отличные урожаи, скот, воздух целебный… Видать, нагрешили. После эпидемии торговлю сманили соседи, а в самом Хетафе теперь сплошная засуха, — казначей перевёл дыхание и продолжал. — Откупщики еле выбили из крестьян причитавшиеся за год эпидемии суммы, ругались, но куда было деваться — они ведь в казну платят вперёд. Никто и подумать не мог, что придёт высочайший указ: на пять Хетафе освобождается от налогов! — победным тоном завершил казначей, довольно глядя на забывшего маску бесстрастия кабальеро.

— Как?! — дон Стефано был потрясён.

Владетельный сеньор, конечно, знал, что в случае природных несчастий по закону и королевской милости можно получить освобождение от налогов. Но если собственниками земли были крестьяне, то куда чаще земли несостоятельных должников отбирали в счёт неустойки. Сам он считал более правильным в таких случаях образовывать новые сеньораты, передавая их во владение благородным родам, а расчёты вести с представителями дворянства, при необходимости предоставляя им отсрочки и льготы. Правда, в Хетафе есть и идальго, земли которых, возможно, неотчуждаемы, но таких дворян обычно немного, и с ними можно договориться.

Вслух кабальеро холодно потребовал:

— Рассказывайте детали.

— Извольте, сеньор. Местные идальго, кто пережил эпидемию, все разъехались, кроме одного — отставного лейтенанта Алонсо Рамиреса. Он-то и написал несколько прошений, как положено, ссылаясь на нормы закона, и приложил расчёты: сколько Хетафе потеряло рабочих рук, сколько дохода уйдёт, потому что ярмарки будут проводить в соседнем селении, и почему на ближайшие годы возможны неурожаи.

— Даже так? У него есть какие-то связи в финансовом ведомстве?