Ошибка разбойника (СИ)

— Новости… — дон Стефано приосанился. — Я ещё не получил официального письма, но вскорости ожидаю назначения на королевскую службу.

— Вот как? Поздравляю. Позвольте поинтересоваться, на какую должность. Интендант? Вы человек деловой, я уверен, сумеете отлично управлять своей частью провинции.

— Нет, — с довольным видом ответил кабальеро. — Я надеюсь занять пост гораздо выше, — сеньор дель Соль удовлетворённо отметил, что идальго с интересом ждёт, кем станет его знакомый. — Я ожидаю назначение на должность королевского ревизора!

— Вот как… — идальго задумался, а его дочь с удивлением подняла глаза. — Инес, наш гость займёт очень важный пост. Королевский ревизор не подчиняется губернатору, хотя его должность ниже. Доклады чиновник такого ранга обязан оправлять королю.

Инес встала и опять поклонилась:

— Поздравляю вас, кабальеро!

Дон Стефано поклонился в ответ:

— Благодарю, но не стоит спешить, сеньорита. Я поделился своей надеждой с вашим почтенным отцом, хотя формальности пока не улажены.

— Тогда удачи вам! — девушка вежливо наклонила голову и села.

Идальго продолжил беседу задумчиво, но без подобострастия.

— Вы не хуже меня знаете, насколько важна ваша будущая должность, — он поднял чарку. — За успех вашей деятельности на страже закона!

Кабальеро почувствовал себя неуютно. Меньше всего он стремился быть строг в соблюдении законов Эспании. С досадой дон Стефано отметил, что отставной лейтенант принял к сведению, что его гость блестяще начинает карьеру, но не намерен пытаться извлечь какие-либо выгоды из знакомства. Почти против воли, повинуясь не отпускавшей надежде хоть раз поговорить с сеньором Рамиресом как с просителем, дон Стефано сам задал вопрос:

— Может быть, идальго, я смогу что-либо сделать для вас и для вашего Хетафе?

— Вашим долгом станет следить за соблюдением правил по взиманию налогов, за обоснованностью расходов сегильской казны и распределением королевских субсидий согласно воле Его величества. Для нас нельзя представить ничего лучшего, чем безукоризненное исполнение вами своих обязанностей.

Отвечая, идальго смотрел так же прямо, просто и учтиво, как дон Стефано давно привык. Наверное, схожими словами сеньор Рамирес напутствовал бы своего сына, хотя, конечно, взгляд его наполнился бы гордостью и теплотой.

Смирившись с разочарованием, дон Стефано хотел перевести разговор на лошадей дона Фадрике, но замер на полуслове с полуоткрытым ртом.

В комнату вошёл Хумесильо и без церемоний запрыгнул на колени к Инес. Девушка улыбнулась, отложила шитьё и стала гладить серого негодяя. Кот замурлыкал, подобрал лапы, посмотрел на кабальеро с видом полного превосходства, как умеют представители его породы, и зажмурил янтарные глазки. Глядя на нежные пальчики, погружающиеся в густую кошачью шерсть, мужчина чувствовал отчаянное желание оказаться на месте животного. Из остолбенения кабальеро вывел голос идальго:

— Любите кошек?

— А? Я? — дон Стефано не сразу сообразил, что за вопрос ему задан, но спохватился и отвёл взгляд от девушки: — Да, конечно.

На самом деле сеньор дель Соль к этим тварям был равнодушен, а Хумесильо готов придушить, но требовалось вернуться к приличиям. К счастью, хозяин не стал задавать пребывающему в растрёпанных чувствах мужчине новых вопросов, заговорив сам:

— В деревнях кошки такая же рабочая скотина, как лошади, зато в городах дамы делают из них живые игрушки. Моя сеньора Тереса ввела в Хетафе обычай баловать усатых-хвостатых, Инес любовь к кошкам переняла от неё…

Дону Стефано стало обидно, что какой-то четвероногий вызывает у девушки больше интереса, чем сидящий рядом пожирающий её глазами мужчина, сумевший соблазнить первую красавицу Сегильи. С трудом сдерживая желание схватить Инес и покрыть её поцелуями, он подумал: «Я выпил всего ничего! Проклятие! Сеньорита с каждым разом сильнее меня волнует. Она стала ещё красивее! Такая спокойная, невинная, я чувствую в ней огонь, но он заперт, а я с ума схожу от желания разжечь его до небес!»

Дон Стефано был рад, что может слушать, а не говорить, пока идальго вслух вспоминал:

— …Моя жена была из почтенной, образованной, хотя недворянской семьи. Некоторые полковые дамы вздумали кичиться происхождением перед ней, но я им намекнул, что не стоит так явно привлекать внимание мужей к красоте супруги однополчанина. А когда сеньору Тересу взяла под крылышко супруга полковника, угомонились и самые заносчивые. Сеньора де Суэда была и сама очень красивой женщиной, к тому же уверенной в чувствах к ней дона Эстебана.

Ошарашенный известием, что мать Инес была простолюдинкой, кабальеро не мог прийти в себя, а спокойный тон продолжавшего вспоминать идальго не позволял кабальеро собраться с мыслями.

— Помнишь, Инес, мы обсуждали с тобой, как часто подлинно знатные люди держатся учтивее и приветливей выскочек?