Ошибка резидента

Посещение кинотеатра тоже не сказалось лучше на моём состоянии. Но судьба, а может, великий Завмаг, маракующий над нашими судьбами, сжалились надо мной. Однажды Андрюха опять набрался, и я по заданию завмагши, богини здешнего мирка, складировал тару. Шикарная женщина, между прочим. Глаза чёрные, колдовские; щёки пунцовые… эх! Но не о том речь. За обнесённым сеткой двором, на скамейку под клёном, присели двое ребят. Они пили напиток Рэдбулл (пробовал, тоже не берёт) и оживлённо беседовали. Я прислушался и обомлел. Они говорили о моих знакомцах: домовых, ведьмах, упырях…

Я оставил ящики и подошёл ближе. Один был с длинными ушами и жёлтыми кошачьими глазами. Ну, чисто гоблин. А второй — маленького роста, с большим носом и лопоухий. Он мне напомнил добродушного тролля Фотия, переселившегося в наши места из Белоруссии.

— Тебе чего надобно, старче? — неприветливо спросил кошак.

— Да вот, случайно ваш разговор подслушал, — пояснил я.

— Отстань, не подаём, — резко бросил этот урод.

Я не удержался и повернулся за разъяснениями к лопоухому.

— Так вы тоже из Тонких Миров?

— Нет, мы из Самиздата, — пояснил он. — У Максима Мошкова тусуемся.

Я заинтересовался и попросил уточнить. Но его приятель, похожий на гоблина, процедил сквозь частокол зубов:

— Тебе всё неймётся, алкаш?

Я так сильно обиделся, что перестал себя контролировать и, воспользовавшись образцом андрюхиной брани, пообещал ему пасть порвать и моргалки выколоть.

— Обрати внимание, Эдик, — высокомерно сказал гоблин. — Типичные угрозы маргинала.

— Да ладно тебе, Вадик, — миролюбиво промолвил тролль Фотий. — Видно, дядя тоже любит фантазировать.

— Нет, я всё-таки поучу его вежливости, — Вадик приподнялся со скамейки.

Я не стал ждать, когда он полностью выпрямится. Из меня, чисто автоматически, вырвалось прежнее, не раз мной используемое:

— Замри!

Странно, но моя магическая сила прорвалась через наложенные запреты, и пожелание исполнилось. Вадик не успел разогнуться и застыл в нелепой, полусогнутой позе. А Эдик испуганно вскочил, забегал вокруг и залопотал:

— Дяденька, миленький, отмени приказание. Прости нас, больше не будем! Мы студенты, у нас сессия на носу…

— А что за Самиздат? — повторно поинтересовался я. — Что за клуб такой?

— Популярный сетевой ресурс, — торопливо ответил он. — Заходите, если желаете. Ознакомитесь с нашим творчеством. Я Эдик Чебурашка, а мой товарищ — Вадим Каннибал. Там для всех доступ открыт!

— Так всё, о чём вы говорили, ваши выдумки? — догадался я.

Злость у меня прошла. Я теперь понимал их и потому пожалел. Бедные студенты! Им так надоел обычный, бесперспективный мир, скучная жизнь, которая традиционно оканчивается гробовой доской. Вот они и создают свой особенный мир, постоянно живут в нём, с сожалением покидая на период сессий. Их Бог был творцом. А они, его жалкие копии, естественно, стремятся к своему оригиналу и больше всего на свете желают быть демиургами.

— Ладно, Вадик, отомри.

Гоблин выпрямился, изумлённо помигал кошачьими глазами, и ребята, испуганно озираясь, пустились прочь.

«А мне-то и фантазировать не надо!» — подумал я, провожая их взглядом.

Да, действительно. Я жил в мире, похожем на их выдумки, достаточно долго, и впечатлений мне хватит на всю оставшуюся жизнь. Короче, после встречи со студентами, рука моя потянулась к перу, перо к бумаге. И я ожил, я почувствовал, что пришло спасение — тот самый «приход», о котором мне толковал Андрюха. Наверно, как людей так и нас, обитателей тонкого мира, создавал один и тот же деятель. Все мы — твари Творца.

Эпилог (дописанный Володей Прудковым)

Эту историю, изложенную в школьной тетрадке, передал мне Федя Круглов, сторож винного магазина, вместе с бутылкой портвейна 777. Не знаю, кто его вывел на меня, не успел расспросить.

— Я занесу еще, — сказал он и, заторопившись, ретировался.

Только я не понял, чего он обещал занести: вина или продолжения своих записок? Да всё равно. Оцифровал, мне не трудно. Прочитал в окончательном виде. А что? Вполне ничего. А приведённые стихотворные строки — вообще шедевр. Правда, они принадлежали не гостю, а эфиопскому магу позапрошлого века.

После неожиданного визита истёк месяц, но автор рукописи не появился. Ладно, гора не идёт к Магомету… я сам отправился в магазин. Мне сказали, что сторож обитает в подсобке, вход со двора. Зашёл в подсобку. Но там обнаружил только грузчика Андрея. Правда, мне повезло. Он был в форме и на вопросы отвечал вполне вразумительно, хотя и не очень охотно. На мой вопрос о стороже ответил, что его забрали.

— Так кто забрал-то?

— Хрен поймёшь. Вломился в чёрном плаще с красными отворотами, весь из себя на понтах и уволок с собой. Федя только мне на прощанье крикнул: «Андрюха, мать в твою перемать, меня простили!»

— А скажите, — не отставал я, — Фёдор делился с вами воспоминаниями о прошлой жизни?

— Да буровил всякое. Только я не верил. Я и сам охоч сказки сказывать.