Ошибка резидента. Книга первая

учили: говори только правду, даже самую горькую. Ты

поступал иначе. Не считай это упреками, но высказать

тебе все я должна. И покончим с этим. Расскажу о Сашке.

Можешь радоваться: он очень похож на тебя, теперь

это уже видно. И нос, и глаза, и лоб совершенно твои.

Моего, конечно, нет ничего. Очень живой и веселый

мальчик. Растет нормально, удивительно спокойный, очень редко плачет и особенно не капризничает. Соседки

даже удивлялись. Крепкий, здоровый, ничем пока не болел.

В общем, все отлично, только вот не знаю, правильно ли я

ему отчество дала – Михайлович. Фамилия-то у него на-

стоящая, моя, а вправду ли ты Михаил? Может, тебя

зовут по-другому? Но ничего, переживем. Раз записала

Михайловичем – пусть так и будет. Ты для меня оста-

нешься тем Михаилом, которого я знала.

Думаю, тебе будет интересно послушать, как реаги-

ровали на твое исчезновение в парке. Начальник долго не

хотел верить: мол, как же так, образцовый работник и

прочее.

Слива, чью машину ты взял (помнишь его?), горячо

тебя благодарил (в кавычках, конечно). Его разбитую

машину пришлось сдавать в ремонт.

Но вот, кажется, я написала все, что могло интере-

совать тебя. Теперь поговорим о том, что не дает покоя

мне. Твое письмо пришло не по почте, его принес нарочный.

Он сказал: если я пожелаю ответить, то должна пере-

дать свой ответ в областное управление КГБ. Из этого

нетрудно сделать и заключение. Не такая уж я дура, чтобы не сообразить. Ты арестован, но за что? Что же

такое должен натворить человек, чтобы его забрали в

КГБ? Неужели ты предатель? Или, боже упаси, шпион?

Это не укладывается у меня в голове. Откровенно

скажу тебе: готова была простить и уже простила

авансом, если бы ты оказался замешан в какую-то уго-

ловщину. Я уверена была, что ты по своей доброй воле не

можешь сделаться вором или бандитом, а если сделался, то виноваты тут какие-то твои темные дружки, старые

связи, которые ты не мог разорвать по каким-то причи-

нам.

Нет, ты не можешь быть предателем и тем более

шпионом. Но тон твоего письма меня смущает, что-то

очень плохое и неладное произошло. Но что? Такие во-

просы, догадываюсь, не имею права задавать. Разве что

самой себе.

Кто же ты все-таки есть на самом деле? То вдруг мне

кажется, что ты почему-то не наш, а вроде бы ино-

странец, так, во всяком случае, вытекало из твоего

письма. Потом с отцом какая-то непонятная история.

Нет, я совсем запуталась и ничего не понимаю. К сожа-

лению, твое письмо не у меня, и по этой причине я не могу

вновь к нему вернуться и уже в более спокойной обста-