Было уже, наверное, половина двенадцатого, когда мы приехали в город. Я хотела выйти из машины у первой трамвайной остановки, но он сказал: «Подвезу к дому». Ладно, думаю, все равно. Я уже решила, что надо делать. Приду, позвоню Лешке, попрошу зайти за мной, и вместе пойдем в КГБ, от нас десять минут пешком. Успокоилась, хотя очень курить захотелось.
Мы ехали к моему дому со стороны гаражей. Там и у Леши есть гараж для мотоцикла – он называет «стойло». И вот, не доезжая до этого места, машина вдруг заглохла. Он сказал, кончился бензин. Я вышла, он тоже и говорит: «Я вас провожу». Я говорю, не надо, а он меня догнал и идет сбоку. Там узенький асфальт положен, вдоль забора тянется. Он спрашивает тихим голосом:
– Так мы договорились?
Я молчу.
– Светлана, вам же хуже будет, подумайте.
Не выдержав, я говорю:
– Сволочь проклятая, тебе в тюрьме место.
Тут, наверное, он меня и ударил…»
Отправив Светлану домой, Орлов и Семенов еще посидели в кабинете.
Двойственное чувство вызвал у них ее рассказ. Им не понравилась манера изложения, но дело было не в лексиконе.
– Вот и спрашивай после этого: осознала или не осознала? – сказал Орлов.
– Не будем уподобляться резонерам.