Ошибка уравнения (СИ)

После откровенного застолья у всех было облегченное чувство внутри, которое разливалось по телу родным теплом. Клаус осознал, что это его настоящая эйфория. Лучше всяких наркотиков, ночных клубов или секса с едва знакомым человеком под теми же наркотиками. Ему по-настоящему хорошо, как и остальным, что взаимосвязано. Им было плевать на холодный воздух, на безлюдные улицы, странных взглядов редких прохожих. Прикрыв веки, Четвертый пытался не отставать от остальных с легкой улыбкой на лице.

— С тобой всё в порядке? – едва слышим голосом спросила Лиса, всё так же продолжая смотреть на звёзды.

— Да, – кратко кивнул Пятый, который в отличие от Седьмой разглядывал сырой асфальт, порой пиная встречавшиеся камешки. Видимо недавно был небольшой дождь.

Сколько бы они не продолжали делать вид, что всё хорошо — каждый скрывал тревогу, спрятанную куда-то вглубь, чтобы не испортить донельзя прекрасный момент легкости и свободы, которые давно не сопутствовали Харгривзам. Именно сейчас они все-таки смогли с необычайной легкостью вдыхать свежий воздух, чувствовать поддержку от окружающих и отсутствие той стены, которая за долгие годы стала практически непробиваемой. Но она дала слабину, треснула, сломалась. Не до конца, но сейчас им этого хватает, чтобы насладиться ночным Торонто.

Уличные фонари льются янтарным светом, окна в многоэтажных зданиях одни за другими угасали, давая ощущение полного отсутствия чего-либо вне их разума. Эллисон взглянула на наручные часы, после чего затормозила, привлекая всеобщее внимание.

— Ребята, поздравляю с днём рождения! – воскликнула Номер Три и радостно вытянула кулаки вверх.

Все улыбнусь тому факту, что забыли этот чертов день рождения. Они не сильно любили этот день, в отличии от всех остальных детей, ведь это день только именинника, делающий его особенным. Но им приходится делить этот праздник вместе с другими Харгривзами, что детская зависть заставляла их недолюбливать семью. Сейчас же они не дети. Им далеко не десять, а кому-то из них вообще больше века. Чудо-семейка выросла, оставив все обиды прошлого позади. Этот по ненастоящему сказочный момент каждый отметит в календаре красным кружочком, запомнив по своему.

Кто-то как самую спокойную ночь за последние годы, кто-то как за первые тихие раздумья, из-за которых голова не превращалась в тяжелую наковальню. Может быть кто-то так и запомнит этот момент как смотрящий за всеми со стороны, а кто-то как ночь откровений и правды. Эту ночь Харгривзы запомнят надолго, ведь больше такого события им не будет суждено встретить. Клаус вырвался вперед всей группы, направляясь в сторону кинотеатра, и все тут же поняли мысль кудрявого братца. Одолжив денег у Диего, который уже понимал, что денег обратно ему не вернут, Четвертый раздал всем билеты, радостно захлопав в ладоши.

— Все же любят кино! – игриво произнес кудрявый, опасно сверкнув зелеными глазами.

Смирившись с натурой их брата, все зашли внутрь. Конечно, кудрявый выбрал всем места по парам, чтобы добавить этому моменту искры, а сам устроился в уголочке зала вместе с Беном и Диего. Устроившись в самом конце зала, Алиса надеялась, что Клаус в этот раз её вновь не подставит, но давать ему выбор билетов была не самой лучшей затеей. Рядом с ней сел Пятый, который всё так же продолжал смотреть себе куда-то на ботинки. Может он нашел там что-то интересное?

— Ты что-то умолчала, – прошептал подросток, из-за чего на них пали осуждающие взгляды со стороны других зрителей. — На счет Хар… Леонарда.

Алиса ничего не ответила, устремив свой взгляд на огромный экран, по которому шла реклама. Она сделала вид, что ничего не услышала из-за громкого звука, а парень же в ответ не стал ничего говорить. Он всё не забывал того факта, что пообещал Лисе забыть все те выходки, но как такое забыть? Это были чертовы ошибки, да и как все вокруг, но они заставили его задуматься. Седьмая не может справиться с пропажей настоящего брата, что заставляет её идти на такие поступки, но что же делать ему?

Он сам согласился притворяться лишь из-за того, что девушка устала от всего этого, но Пятому не понять всю полноту её чувств и ясность мыслей. Что же делать, если ему не хотелось прекращать ту игру, которые они сами же и начали? Будто застряв на очередном сложном уравнении, он пытался найти неизвестный корень, когда ответ был слишком близко, но находился в слепой зоне его разума. Сам того не замечая, он уже несколько минут смотрел на девушку, которая не выдержала этого пристального взгляда, прожигающего в ней дыру. Алиса опустила на него взгляд, в который раз поражаясь его изменением. Да, он остался всё тем же Пятым, но он был старше на несколько лет.