Ошибка уравнения (СИ)

Каждый её взгляд, каждый её вдох заставлял его задержать дыхание. Он не узнаёт самого себя, а времени на обдумать и объяснить катастрофически не хватает. Он был готов почувствовать, как она вырывает свою руку, готов был сам её отпустить и пойти уже наконец спать, но точно не был готов к тому, что Алиса потянет его к себе. Чувствуя, как она с силой прижалась к нему, Пятый потерял дар речи. Она сжала в руках его пиджак, пропитанный таким родным запахом. Она больше не ощущает смертельный холод только от одного прикосновения к нему, тело больше не ломит от проникающего в душу страха. Её разрывает только от одного тепла, исходящего от его тела. Даже если они редко соприкасались, Семь невыносима скучала по его слегка видному румянцу и вздымающегося груди, означающая, что он дышит.

Пятый обнимает её в ответ, не представляя происходящее в её голове. Он понятия не имеет как прожил вместе с ней пять лет в виде мертвеца, но пытался успокоить сестру, которая уже не скрывала своих слёз. Наверное, Алиса мечтала только об этом. Вновь обнять его, ощущать еле слышимые удары сердца то ли его, то ли её. Семь заблудилась в лабиринте мыслей, закрыла глаза и полностью отдалась своим эмоциям, которые всегда били через край. Область груди кричит, нос горит, в то время как в горле засел комок несказанных слов. Он обнимает её в ответ, воспользовались возможностью с несвойственной тому нежностью провести рукой по её вздрагивающей спине. Он мог только предполагать её чувства, мог только сам ощутить мгновенную пустоту, как только у его уха произнёсен первый всхлип. Казалось, что именно когда Лиса плакала, Пять не мог спокойно дышать, если вообще дышал.

— Спасибо, – хриплый шёпот, заставляющий пройтись по его телу около трёхсот мурашек, — Спасибо, что ты есть рядом.

Он аккуратно берет её лицо в свои ладони, после чего мягко отстраняется, чтобы взглянуть на её заплаканное лицо, способное одним своим видом вызвать скребущих душу кошек. Медленными движениями, словно боясь её отпугнуть, парень вытирал влагу с её лица большими пальцами, но уже только размазывал её ещё больше. Но всё же он смог вызвать у неё улыбку.

Пятый тянется к ней. Если раньше он был уверен практически во всех своих действиях, то сейчас боялся даже лишний раз моргнуть, не то, чтобы поцеловать её. Но он сделал это. Мимолетно, еле касаясь её губ, но не отрывая от неё глаз. Нет, ему не более полсотни лет. Он всё ещё мальчик, который боится узнать ответной реакции.

Он готов был к всему угодно, но не к тому, что девушка спокойно прикроет глаза. Уже с меньшими сомнениями накрывает её пунцовые губы своими, будто впервые пробуя их на вкус. Это не было как на лестнице, не было как в ловушке Клауса. Пять сам поцеловал её, совершая каждое действие как можно дольше. Его дыхание больше щекотало Грань, когда её же уже давно обжигаешь его кожу у щеки. Продолжая придерживаться одной рукой за скамейку, девушка прикоснулась подушечками пальцев к его скуле. Кажется, что она уже не в состоянии противится этому дурманящее сознание чувство.

Чувствовать его живого, чувствовать его теплоту и каждое пропитанное некой невинностью действие — слишком большая награда, которую та могла бы пожелать. Он продолжает всё также мягко смыкать их губы, а после ненадолго отстраняется, заглядывая в затуманенные глаза. Ему казалось, что с каждой секундой он влюблялся в неё вновь и вновь. Он наконец понял это чувство. Он влюблен в неё.

— Алиса…

— Ты мне тоже, – всё с таким же шёпотом произносит она слова, после которых оба озаряются улыбками. — Если ты ничего не помнишь, то я обязана помнить всё, – она позволила себе запустить руку в его волосы, перебирая пальцами каштановые пряди. — Если ты не Пятый из моего прошлого, то ты Пятый из моего будущего. Если ты захочешь, я сделаю всё.

— Я хочу, чтобы мы пошли спать, – лаского проговорил Номер Пять, замечая усталость в его голосе.

II

Девушка перебирала свои вещи и тут же складывала их в чемодан. Она пыталась растянуть это мгновение как можно дольше, ведь только от одного осознавания того, что всё вновь повторится, внутри неё вспыхивают бенгальские огоньки, нервно щекочущие изнутри. Она прекрасно понимала, что прибудет не одна из младших Харгривзов, но у неё нет выбора. Она обязана прийти, иначе никак не поступить. Номер Семь с радостью не приехала бы туда в любой другой день, но эта дата уже слишком долго была обведена кружочком в календаре. Для неё казалось, что лучше она сломает себе ноги, чем переступит ими порог бывшего дома. Сейчас же Грань понимала как сильно ошибалась.

Три мучительно долгих гудка сотового и вот она уже диктует свой адрес такси. Уже находясь в машине, она не переставала хрустеть пальцами. Дышать было слишком тяжело, когда где-то в районе солнечного сплетения завязывался крепкий узел. Нервы сдают уже на протяжении месяца, в ожидании этого чертового дня.