Ошибка в объекте

— Дело в том, что в вязаном воротнике вашей куртки найдены ворсинки этого шарфа. Вы носили его достаточно долго. Допускаю, что всю эту зиму вы проходили в зеленом шарфе. Тяжелый случай, Нефедов. Ваша мамаша сказала, что она сама вязала этот шарф. В деле есть остатки шерсти, она передала их следствию. Скажу больше — судьба шарфа мне известна. Мне нужно ваше объяснение — где вы его потеряли? Не хотите ничего сказать? Ладно… Но только учтите, что следы шарфа найдены на месте преступления, в доме Жигунова, где совершено убийство.

— Не знаю никакого Жигунова.

— Ну это вы совершенно напрасно! — рассмеялся Демин. — Вас видели там многие. И хорошо запомнили.

— Вы тут без меня могли все, что угодно, подтянуть, подделать, состыковать! — сказал Нефедов напряженным голосом, и Демин явственно услышал не только отрицание, но и растерянность, услышал вопрос — действительно ли доказано, кто его видел, кто остался жив?

— Что вы, Нефедов! Такое серьезное преступление нельзя оформить вот так походя, между прочим состыковать и подделать. Событие из ряда вон, я должен представить суду надежные доказательства. Вот завтра-послезавтра начнем очные ставки, вы увидите многих участников того развеселого застолья. Все они с нетерпением ждут встречи с вами. Ведь вы для них — спасение. Они уверяют меня в полной своей невиновности, а я, конечно, сомневаюсь, поскольку есть против них некоторые… соображения. Но теперь, когда появились вы собственной персоной, у них засверкали глаза, забрезжила надежда.

— Все на меня валят?

— А как же! Естественно. А вы будете валить на них. Куда вам деваться… Вот Бузыкин приедет, он уже в дороге, с ним потолкуете. А там, глядишь, понадобится следственный эксперимент, и мы снова вас рассадим за столом, в том же порядке, в каком вы сидели у Жигунова… Вместо погибших сядут наши товарищи, понятые… Уцелевшие сами сядут на свои места.

— Стращаете? — усмехнулся Нефедов.

— Упаси боже! Объясняю положение, в котором вы оказались. Должен сказать, что у меня нет большого желания встречаться с вами каждый день и смотреть, как вы здесь комедию ломаете. В ближайшую неделю я буду беседовать с людьми, которые жаждут поговорить со мной, которым просто не терпится дать правдивые и чистосердечные показания. А у вас будет возможность подумать, сопоставить, прикинуть… Кстати, не хотите взглянуть на снимки? У нас прекрасный фотограф… Вот дом во время пожара, вот тот же дом после пожара… Пострадавшие… Здесь, правда, невозможно разобрать, кто жив, кто мертв и вообще кто есть кто, но представление получить можно.

Демин видел, как вздрагивали снимки в длинных пальцах Нефедова, как солнечные блики, упав на отглянцованные поверхности, мелькали на его лице. А тот смотрел и смотрел на фотографии, словно забыв, что их надо вернуть. Демин не торопил его, понимая, что именно сейчас Нефедов, возможно, принимает самые важные решения. Наконец, спохватившись, он положил снимки на стол. Ну что ж, подумал Демин, он не сможет их забыть, они все время будут у него перед глазами, и это тоже хорошо, а то, похоже, до сих пор преступление виделось ему в неких соблазнительных поворотах — выпивка, ссора, в которой он, конечно же, оказался сильнее других, и даже пожар за спиной казался просто внушительным зрелищем…

— Где же это я прокололся? — проговорил Нефедов растерянно.

— О, не стоит об этом думать! — воскликнул Демин. — Вы прокалывались на каждом шагу, так что не надо искать какой-то одной оплошности. На следующий день после пожара мы уже знали, что вы в нем замешаны. И в Лагодехах вас ждали, и еще в нескольких городах. Полная обреченность, Нефедов. У вас не было шансов. Ни одного. Честно говорю. Вы являете собой ужасно примитивного преступника. Может быть, вас подводит самоуверенность, может быть, самовлюбленность, не исключаю даже, простите, недалекость. Чего стоит один только факт — Бузыкину вы предлагаете работать без перчаток, чтобы он оставил следы, а сами в перчатках шарите по универмагу. Какая разница. — найдем мы ваши отпечатки или отпечатки Бузыкина? Недомыслие… Но все это не меняет дела. В мире действуют совсем другие законы человеческого общения, нежели это вам кажется.

— И какие же это законы? — Нефедов постарался придать своему голосу снисходительность.

— Могу сказать, хотя вы мне и не поверите… Понимаете, Нефедов, все-таки жизнь движут порядочность, доброта, великодушие, если хотите. Как бы вы к этому ни относились, но это так. А здесь вы оказались потому, что эти законы нарушили. Могло случиться так, что из универмага вы бы ушли безнаказанно и из горящего дома могли уйти более удачно. Чего не бывает на белом свете… Но от стула, на котором сейчас сидите, вам было не уйти. Да, ведь я не сказал — во время пожара погибли двое, Дергачев и его жена. Как утверждают эксперты, смерть наступила от удара твердым предметом по голове. Старик Жигунов и Свирин…

— Какой Свирин? — встрепенулся Нефедов. — А, так его фамилия Свирин…