Ошибка ведьмака

— Ты сделал достаточно, дитя. Когда ты связал Морвену цепью, ты обеспечил нашу победу. Так что теперь забери ее. Я не могу прикоснуться к серебру.

Грималкин помогла мне встать на ноги. Я был слаб и дрожал. Моя одежда промокла, и я продрог до костей. Когда я подошел к трупам, я увидел, что сделала Грималкин с ведьмами. Она вырезала у каждой сердце и положила его рядом с головой. Она увидела мое лицо и положила руку мне на плечо.

— Это должно быть сделано, дитя, чтобы никто из них не смог вернуться. Разве этому тебя не учил твой хозяин?

Я кивнул. Сильные ведьмы могли возродиться и причинить еще больше страданий. Поэтому надо вырезать сердце, и оно должно быть съедено.

Грималкин подняла тело дочери Дьявола за волосы, когда я снял цепь. Она была вся в крови. Я услышал шум, и Грималкин подняла голову. Охотничья собака. Коготь в пути. Если Дьявол сдержал слово, то время должно было теперь восстановиться.

— Не уверена, что желудок предназначен для таких вещей, но убедись, что собака съест сердца — все, — сказала Грималкин. — Я ухожу, пока не пришли другие. Но одна последняя вещь — сколько тебе лет, дитя?

— Четырнадцать. Будет пятнадцать в августе следующего года. Третьего числа месяца.

Грималкин улыбнулась.

— Жизнь на Пендле нелегка, и, следовательно, дети должны расти быстро. На Вальпургиеву ночь после своего четырнадцатого дня рождения мальчик клана становиться мужчиной. Иди на Пендл после этого праздника и найди меня. Ты будешь в безопасности. Я подарю тебе кое-что. Очень ценное.

Она сказала странную вещь. Вальпургиева ночь выпадала на последний день апреля. Я не мог представить, что пойду на Пендл и получу от Грималкин подарок. Я знаю, что скажет на это Ведьмак!

Потом ведьма быстро повернулась и побежала вверх по склону.

Коготь прибыла минут через пять. Я смотрел, как она ест сердца ведьм. Она была голодна и к тому времени, когда пришли Ведьмак, Аркрайт и Алиса, ничего не осталось.

Я помню, как Алиса предлагала смыть кровь с серебряной цепи. Тогда мир потемнел, Ведьмак помог мне встать на ноги. Меня доставили на мельницу и уложили в постель. То ли от болотной воды, то ли от ран у меня появилась опасная лихорадка.

Глава 29 Кем я являюсь

Потом я узнал, что Алиса пыталась помочь мне зельем, но Ведьмак запретил это. Вместо этого меня посетил доктор и дал лекарства, от которых меня вырвало. Все это длилось почти пять дней, до тех пор, пока я не смог оставить больничную койку. Если бы я тогда узнал, что Алисе запретили меня лечить, то я бы возразил.

Ведьмак признал, что она хорошо умеет делать зелья, но после моего выздоровления я узнал, почему он держал ее от меня подальше. Худшая новость.

Как только я смог подняться на ноги, мы стали обсуждать дела наверху в гостиной. Гробы папы и мамы Билла Аркрайта были перенесены — теперь они были на кладбище. Дьявол сдержал свое слово, и их души отправились на тот свет. Теперь, когда мертвые больше не преследовали мельницу, здесь стало спокойнее.

Аркрайт был благодарен за то, что я сделал. Он благодарил меня до тех пор, пока мне не стало неловко. Далее настала моя очередь говорить, но кроме описания борьбы на болоте, мне было нечего рассказать. Остальное они знали. И Ведьмак знал многое. Слишком многое.

Его лицо приобрело суровый оттенок гнева, он объяснил, что хотя их тела были заморожены во времени, они могли видеть и слышать все. Они были осведомлены о неизбежности своей смерти, потому что я один никогда бы не справился с этим. Но Дьявол позже рассказал им и другие вещи — факты, предназначенные для разделения меня и Ведьмака и создания пропасти между мной и Алисой.

— Я уже опечален и обеспокоен тем, что ты использовал зеркало. Она на тебя плохо влияет. Намного хуже, чем я ожидал, — сказал Ведьмак.

Я открыл рот, чтобы возразить, но он сердито отмахнулся.

— Но тут еще. Эта хитрая и лживая девочка общалась с Грималкин почти месяц.

Я посмотрел на Алису. Слезы текли по ее лицу. Думаю, Ведьмак уже сказал ей, что должно произойти.

— И не пытайся сказать, что из этого получилось что-то хорошее, — продолжал Ведьмак. — Я знаю, что Грималкин спасла тебе жизнь, — спасла все наши жизни, — сражаясь вместе с тобой на болоте, но она зло, парень. Она принадлежит тьме, и мы не должны ставить под угрозу жизни других людей. Алиса будет в яме, как только мы вернемся в Чипенден!

— Алиса не заслуживает этого! — запротестовал я. — Вспомните те случаи, когда она нас спасала — она спасла вашу жизнь, когда вы серьезно пострадали в сражении с домовым на Англзарке. Вы бы умерли, если бы не Алиса.

Я пристально на него посмотрел, но выражение его лица было безжалостным, и поток слов вырвался из моих уст, прежде чем я смог себя остановить.

— Если вы сделаете это, если посадите Алису в яму, я уйду. Я не буду больше вашим учеником! Я не смогу работать с вами после этого!

Одна часть меня была полностью согласна с этими словами; другая была в ужасе. Что бы мама подумала о моей угрозе?