Ошибка Властелина (СИ)

Он сильно сжал её талию и через мгновение Юнна поняла, что летит по воздуху в огромных лапах Дракона. На этот раз перелёт был очень коротким. Повелитель приземлился на балконе своей опочивальни и, с ходу оборачиваясь мужчиной, втолкнул Юнну в комнату. Девушка узнала ту самую спальню, из которой так ловко сбежала три месяца назад. Её руки всё ещё были связанны, грубая верёвка натёрла запястья, спина болела от удара кнутом, целый день ни крошки во рту не было, ни глотка воды, в горле пересохло, голоса не было. От толчка, она по инерции сделала несколько шагов вперёд, едва не упав и развернулась. Мужчина уже был абсолютно обнажён. Юнна впервые в жизни видела голого мужчину! Огромного мужчину, в глазах которого сверкала настоящая ярость! Он сделал один большой шаг к девушке и резким сильным движением окончательно разорвал блузу Юнны надвое, отшвырнув в сторону две теперь тряпки. Девушка бессознательно, как смогла, из-за верёвки, прикрыла ладошками обнажившиеся груди. Мужчина схватил её и швырнул на кровать, сдёрнул юбку.

Это стало последней каплей. Её сегодня оклеветали, держали взаперти в ожидании несправедливого наказания, морили голодом и жаждой, били кнутом, а теперь, делают то, от чего она так отчаянно сбежала три месяца назад — убивают самым страшным для женщины способом.

Юнна потеряла сознание.

Повелитель, раскачиваясь, стоял над кроватью и немигающе смотрел на бесчувственную девчонку в своей постели.

В груди бушевали дикая, с трудом удерживаемая под контролем, ярость и обжигающая нутро ревность, из-за которых хотелось грубо наброситься на неё, и, не обращая внимания на то, что она без сознания, взять эту распутницу, со всей присущей Драконам жестокостью.

Он так искал её, месяцы толком не спал, не ел, метался, как ненормальный, от гнезда к гнезду! Он так мечтал о ней, так хотел окружить свою долгожданную пару нежностью, заботой, лаской.

А она? Сбежала, мерзкая тварь, чтобы прыгать из койки одного мужчины в койку другого! Его будущая жена, его истинная пара, мать его будущих детей, эта юная и такая невинная с виду девочка, оказалась гулящей женщиной, которую показательно наказывают за непотребное поведение кнутом!

Ярость накатывала на Дракона волнами. Тело начинало жечь, в груди Дракона собиралось пламя, он сжимал кулаки и… ничего не делал.

С его бешенными чувствами боролось, непонятно откуда взявшееся, незнакомое Дракону раньше чувство сострадания по отношению к ней. Она лежала на боку, такая маленькая, такая красивая, нежную кожу на спине перечёркивала красная вспухшая полоса от кнута. Этот кровавый след от экзекуции непостижимым образом останавливал Дракона, не смотря на всё его бешенство и разочарование.

Юнна очнулась только на утро следующего дня, от того, что через высокие сводчатые окна прямо в глаза ей светило солнце. Сощурившись, она попыталась рассмотреть, где находиться, и уткнулась носом в пушистую подушку.

Девушка осознала, что лежит на животе, в постели, невероятно мягкой, буквально утопая в пуховой перине. Чуть пошевелившись, приподнялась на локтях, повыше вытягивая голову и несмело огляделась, одновременно почувствовала боль в спине и поняла, что на ней лежит компресс с чем-то неприятно жирным. Возле кровати увидела шестерых девушек в одеждах сиделок, большинство из них она уже видела в Нежном Дворце, хоть и не знала по имени.

— Доброе утро, госпожа! — чуть ли не хором поприветствовали они Юнну с лёгким поклоном. — Пожалуйста, позвольте нам, поухаживать за Вами.

— Доброе утро! Спасибо, я сама… — испуганная таким необычным поведением сиделок, начала было девушка, но продолжить не успела.

Служанки, все шестеро, со стуком грохнулись на колени. В их позах и голосах был непритворный ужас и отчаянная мольба:

— Не губите нас, госпожа Юнна! Повелитель сказал, что, если Вы встанете с этой кровати без его разрешения, он оторвёт нам руки и ноги и выбросит свиньям на съедение! Смилуйтесь! Умоляем!

И Юнне пришлось впервые в жизни все утренние дела справлять прямо в постели при помощи своих сиделок. Спину, там, где был след от кнута, тянуло, но в остальном девушка себя прекрасно чувствовала, поэтому ей было невероятно стыдно пользоваться судном, терпеть обтирание всего тела влажной тканью, будто она смертельно больна. Выносить причёсывание и завтракать в постели девушке было не так дико и неудобно, тем более девушка уже чуть ли не умирала с голоду. В любом случае, позволить, чтобы из-за неё так жестоко пострадали шесть человек, Юнна не могла.