Ошибка Заклинателя (СИ)

Адам удивленно поднял на нее влажные глаза. Искусанные опухшие губы дрожали, болезненный румянец расцвел на белоснежной коже красивого лица. В этот момент он был прекрасен, как порочное божество.

— Я… — не мог связно выговорить он. — Я подвел вас, госпожа.

— А разве мы закончили? — спросила Эмма. — Пойдем, я посмотрю на тебя.

Адам безропотно дал ей схватить себя за руку и отвести к кровати. Верхний халат опустился белым облаком на пол. За ним последовал голубой нижний. Потом настал черед нательного белья.

Белая без изъяна кожа. Темнеющие круги сосков. Черная дорожка волос, ведущая от пупка к заросли волос, где поднимал голову внушительной величины член.

— Скажи, — терзала его Эмма легко прикасаясь кончиками пальцев к невероятно чувствительной зудящей коже. — Скажи, чего хочешь ты сам.

Адам закрыл глаза, облизал покрасневшие губы.

— Госпожу, только госпожу!

— Меня зовут, Эмма.

— Эмма, за что ты со мной так?

Он качнулся вперед и накрыл ее губы своими. С наслаждением посасывал и причмокивал, исследуя языком ее рот, вгрызаясь в нее как голодный зверь. Обоих жгло острое наслаждение. Каждое прикосновение отзывалось сладким тянущим чувством внизу живота. Комната кружилась вокруг. Слышались лишь влажные звуки глубокого поцелуя, в воздухе витал кислый запах мужского семени.

— Тоже, я тоже хочу посмотреть на тебя, — попросил Адам.

— Чего ты не видел? — хмыкнула Эмма и ужом стащила через голову балахон, забыв развязать застежки у ворота.

От нижнего белья он избавил ее сам.

Большая мужская ладонь накрыла ее грудь и сжала чуть ли не до боли. Эмма резко втянула воздух сквозь зубы и ее вновь накрыли мягкие губы Адама, ненасытно пробуя, лаская, кусая. Руки зашарили по телу, захватили обручем талию, смяли полушария ягодиц.

Длинные пальцы проникли между бедер, туда где все уже было влажно и горячо. Адам завороженно поднес мокрую ладонь к носу, развратно вдохнул и глаза заволокло пленкой безумия.

5.8

Он толкался в тонкую кожу бедра вновь и вновь, не находя вход, твердым пульсирующим членом. Эмма обхватила его кольцом своих пальцев. Адам резко вздрогнул, подмял ее под себя, накрыв сильным телом, захватив в плен стальных рук. Он пульсировал у нее в руке, подчиненный ее желанием. Она медленно подвела его к узкой щели, провела чуть вверх и вниз, позволяя их выделениям смешаться. Заклинатель сжал зубы, прижался лбом к ее щеке. Медленно, головка погружалась внутрь, под сладкие стоны обеих сторон. Ощутив себя сжатым со всех сторон узкой горячей глубиной, Адам потерял контроль.

Он задвигался быстро и глубоко, беспорядочными толчками, полностью погруженный в пучину разъедающего кости наслаждения. Он превратился в дикого зверя, в безумца, дорвавшегося до сладкой податливой плоти. Стонущая под ним Эмма держалась за предплечья Адама, стараясь удержаться на плаву под лавиной сыплющихся ударов бедер. Член между ее ног с влажными шлепками входил и выходил, терся об узелок у входа, заставляя ее стонать от непередаваемой неги.

Обычно покорный, пытающийся угодить мужчина превратился в голодного дикаря, таранящего ее со всей прыти дорвавшегося до сладкого девственника.

Адам бился как в конвульсиях, словно пытаясь пробить ее насквозь толстым стволом.

Эмма запросила пощады, тихо скуля:

— Не так глубоко… ах…медленней.

Но он не слушал, не слышал, полностью захваченный тесной глубиной, словно боялся, что второго раза не будет. Эмма застонала громче, от напора толчков она вся извелась, а внизу живота нарастал жар.

Словно очнувшись, Адам покачал головой, накрыв ее веером черных волос, пахнущих кедром. Отыскал губами сжавшийся сосок, пососал, царапнул зубами, не прекращая толкаться в нее бедрами так, словно желал поместиться целиком. Ее молнией прошило от груди к тому местечку, что подвергалось атаке. Он сладко застонал, по груди прокатилась горячая слеза, капнувшая из глаз заклинателя.

— Как хорошо… — простонал он, не прекращая биться над нею.

За парочкой мелких толчков шла череда глубоких проникновений. В эти моменты заклинатель сильнее сжимал зубы на ее соске и Эмма чувствовала себя распятой добычей. Ей было так хорошо, как никогда в жизни. Кровь бурлила, горячее тело содрогалось над нею, между ног хлюпало внушительное оружие, плечи сжимали сильные руки, удерживая ее на месте.

— Я больше не могу, — запросила она пощады. — Ах… Мн… Еще немного.

Словно почувствовав зародившуюся в ней нужду, Адам напрягся и принялся двигаться еще резче, еще глубже, не оставляя и малейшей возможности сопротивляться. После особо глубокого толчка она вскрикнула и запульсировала. Внутри поднялось и расцвело удовольствие, протянувшись золотой жилой по телу. Он глухо застонал и принялся резко сокращаться внутри нее, выплескивая жгучую струю.

— Неужели, — хрипло признался Адам. — Это на самом деле так? Теперь я понимаю, — сказал он устало закрывая глаза, все еще нависая над ней. — Отчего они готовы глотку друг другу разорвать.

5.9

— Кто? — спросила Эмма.

Адам не ответил, он нежно терся носом о ее шею, счастливо мыча. Потом встрепенулся, просительно заглянул в глаза, испуганно спросил: