Ошибки и катастрофы

Минут через десять она услышала отчаянные крики Лиззи: "Сюда! Сюда! Отец мертв! Кто-то вошел и убил его!" Бриджет кинулась на голос и увидела Лиззи у двери гостиной. Она не позволила служанке туда войти, приказав бежать за доктором Боуэном, семейным врачом.

Где-то ненадолго задержавшись по дороге, пришел доктор. Он осмотрел изрубленное тело мистера Бордена. Как было установлено позже, несчастный погиб точно так же, как и его жена. На его голове насчитали следы десяти ударов топором. Диван, ковер, стены гостиной были забрызганы кровью.

Когда доктор Боуэн накрывал труп простыней, в дом прибежали встревоженные соседки. Одна из них, миссис Аделаида Черчилль, кинулась успокаивать Лиззи. Но та была совершенно спокойна и явно не нуждалась в участии. Соседку такое равнодушие в тот трагический момент потрясло.

Миссис Черчилль спросила Лиззи, где ее мачеха. И услышала в ответ: "Представьте себе, не знаю. Она упоминала, что собирается навестить какого-то больного. Но я точно не знаю… Мне кажется, что я слышала, как она вернулась домой".

Не прошло и нескольких минут, как миссис Черчилль и Бриджет обнаружили тело миссис Борден. Она лежала на ступеньках в луже крови.

Подозреваемые определились

Поначалу подозрение пало на Джона Морса, чье поведение в тот момент, когда он возвращался в дом Борденов, озадачило толпу, собравшуюся у подъезда: подходя к дому, Джон почему-то замедлил шаг и вместо того чтобы сразу войти в парадную дверь, обошел вокруг дома и сорвал с дерева яблоко. Полиция тоже предполагала, что его алиби не очень-то убедительно. Однако, когда все факты были тщательно проверены, подозрение отпало.

Детективы с самого начала были убеждены, что оба убийства — дело рук кого-то из обитателей дома. Бриджет Салливан они исключили из числа подозреваемых очень быстро: у нее не было никаких мотивов убивать; имя ее не упоминалось в завещании Эндрю Бордена; наличных денег в доме не было.

Оставалась лишь Лиззи Борден. Ее поведение после происшедшего было по меньшей мере странным. Когда Бриджет спросила ее, где она была в тот момент, когда на ее отца напали, Лиззи ответила, что выходила во двор. А на тот же вопрос, заданный миссис Черчилль, ответила, что ходила в это время в сарай за какой-то железкой. Естественно, об этом же ее спросили и детективы. Она повторила, что была в сарае и даже съела там три груши. Полицейские буквально на четвереньках облазили весь сарай, но никаких огрызков не обнаружили. Кроме того, Лиззи сказала, что не видела тела мачехи, когда спускалась по лестнице вниз встретить отца.

А тут еще одна из соседок сообщила полиции, что вечером накануне убийства Лиззи говорила ей, что у ее отца есть враги и она боится за его жизнь. Но расследование не выявило у конкурентов Бордена никаких поводов для убийства.

Выяснилось также, что за день до гибели родителей Лиззи купила в городской аптеке синильную кислоту и цианид. Объяснить, зачем ей это понадобилось, она не смогла.

Перед судом

Практически ни одна американская газета не обошла вниманием этот случай, и все они считали виновной в убийствах Лиззи Борден. Еще бы газеты промолчали! Это же была несомненная сенсация — старая дева-дочь отомстила тирану-отцу и жестокой мачехе.

Детективы, расследовавшие дело, готовы были согласиться с газетами. Они даже заготовили ордер на арест Лиззи, но решили подождать до конца предварительного следствия, надеясь, что там ее вина прояснится.

И они не ошиблись в своих ожиданиях. Во время предварительного следствия Лиззи допрашивали в качестве свидетельницы. Она утверждала, что ее не было наверху, когда отец вернулся домой. Стало ясно, что Лиззи пытается уйти от опасного вопроса: как она прошла по лестнице и не заметила на ступеньках тела мачехи?

"Я думала, что находилась в этот момент на лестнице, но теперь вспомнила, что была в кухне", — сказала Лиззи на следствии. И добавила доверительным тоном: "Когда обдумываешь это ужасное происшествие, многие вещи припоминаешь более четко".

Несмотря на "уточненные воспоминания", следствие выдвинуло против Элизабет-Эндрю Борден обвинение в убийстве Эндрю Дж. Бордена и Абби Борден.

К тому времени, когда дело о двойном убийстве попало в суд, провинциальное население Америки объединилось в своем недовольстве прессой за ее "несправедливое отношение" к Лиззи. Богобоязненная добропорядочная дочь бессердечного отца вызывала всеобщие симпатии. Простые люди считали, что тихую учительницу воскресной школы не должны судить в связи с таким дьявольским преступлением. Короче говоря, преобладало мнение, что она невиновна.